— Хочу сразу же предупредить — это вовсе не лажа. Я и сам собираюсь… если найду достаточно денег.
— Что-что? — Павел вдруг хлопнул себя по ляжкам, и гулкий хохот его повис под сводами зала, словно разреженный табачный дым. — У тебя, и нет денег?
— Столько, сколько нужно, нет.
— Нужно для чего? — насторожился хозяин.
— А ты погляди буклетик.
Пожав плечами, Паша развернул мелованную бумагу с золоченым обрезом, вчитался… и разочарованно свистнул:
— Город Солнца какой-то… Что за чепуха? И… ну ничего ж себе! Десять миллионов евриков. Это за что же?
— За билет в рай. И даже не в рай, а просто в жизнь. Миру осталось существовать не больше года… и сейчас я попробую тебя убедить в этом. Если мне не изменяет память, ты ведь когда-то учился в инженерно-строительном?
— А ты памятливый!
Паша нехорошо прищурился — Шахер-Махер, похоже, выяснил о нем если и не все, то многое.
— Учился когда-то, да. И что с того? У меня тоже нет таких денег! С чего ты взял?
— Сначала выслушай, потом будешь решать. Сам. Я — всего лишь посредник. Тебе что-нибудь говорит имя профессора Фредерика Арно?
Глава 3
Мой меч — собачья голова с плеч
Два человека одинаковой комплекции дрались бы недолго, если б сила одного превозмогла силу другого.
Козьма Прутков
Искренне любить малую родину можно только в том случае, если живешь от нее как можно дальше и приезжаешь как можно реже. Саша теперь знал это точно, убедившись на примере собственной жены Катерины. О, как ее здесь, в деревнях, ненавидели! За то, что богатая, за то, что красивая, независимая, а когда еще и счастье свое нашла — тут уж от зависти вообще изошлись слюнями. Ладно бы какая-нибудь чужая была, приезжая, а то ведь своя, местная. И три пилорамы! И «додж»! И дом такой, какого никогда ни у кого из деревенских не будет, да еще и мужика встретила… вот она, сучка-то!
А самое главное, жила Катя как хотела, без оглядки на чье-то мнение, а так тут не принято, здесь существуют по принципу: «Что люди скажут?» Сашу тоже первое время доставали: «А вы к кому приехали? А откуда? Зачем? Ой, к Катьке Зарниковой, что ли?»
И кажется, кому какое дело, кто он, да к кому, да откуда, — а вот поди ж ты! Дальше, когда дело свое развернул, Александр только диву давался: по-настоящему работать здесь мало кто хотел, все, даже еще относительно молодые мужики, предпочитали сезонные заработки. Набрать на сдачу ягод, грибов, заработанные деньги быстро пропить, а потом всю зиму скулить — какие кругом все плохие. Такая вот жизнь! А еще стремились выбить себе какое-нибудь пособие, льготу, хоть самую что ни на есть мелочную, — а все же повод гордиться. Мне, мне, любимому, дали, а вам — нет! Значит, я — лучший!
