Я осёклась, озадаченно хмуря брови: мне вдруг почудился отдалённый печальный звук: "Динь-динь-динь!" Словно зазвенели колокольчики ветра в буддийском храме.
"Колокольчик зазвонит, ангел сразу прилетит", - ошарашенно подумала я и на всякий случай, если мне показалось (в последнее время мне много чего стало казаться), спросила:
- Люди, а что это было? Санти? Вашфа! Ракем! Трор! Лардозиан Гнилозубович, ну хотя бы вы, как мне это не противно!
Никто из старших некромантов не пошевелился. Опустив головы, сложив на груди руки, они неподвижно, как статуи, стояли на линиях гексаграммы и что-то еле слышно бормотали.
- Ребята, я серьёзно! - продолжала настаивать я. - Как будто что-то бренькало или колокольчики звенели! Вы это слышали? Пеликанчик? Хотя бы ты слышал? Эй, пеликанчик!
Для пущей убедительности я старательно погремела цепями, но Ишко впервые пропустил "пеликанчика" мимо ушей: не дрогнул, не моргнул и даже головы не повернул. Он вообще меня не услышал - вытаращив глаза, мальчишка смотрел на что-то, видимое только магам.
- Начинается… - задыхаясь, прошептал он. - Начинается…
- Да чихать мне, что у вас начинается! - рявкнула я и подкрепила свои слова оглушительным чихом. - Лучше объясни, что это было за звяканье!…
Речитатив стал громче, темп ускорился, и я почувствовала, как что-то неуловимо меняется вокруг. То, что любое магическое действо обязательно сопровождается вспышками света, громом, молнией и прочими спецэффектами - очередная байка из разряда тех, которые утверждают, будто все черные дела вершатся при свете луны, для вызова кого бы то ни было откуда бы то ни было используются пентаграммы, а мир всегда спасают в самую последнюю минуту. Но четырнадцать дней рядом с чертовски одарённым (и это истинная правда!) некромантом не прошли для меня даром. Двери в замковую библиотеку Санти не запирал - чем бы дитя не тешилось, лишь бы в лабораторию не совалось, - а у меня было не только время, но и желание узнать, что за книги собрал мой тюремщик. Благо, лингвистический барьер препятствий не создавал: попав в чужой мир, я выучила в устном и письменном варианте родной язык Санти. На нём было написано большинство книг в его библиотеке, с остальными помогала справиться выклянченная у некроманта брошка в виде листка клевера - Трилистник Ванги или попросту магический лингводекодер.
В библиотеке нашлись не только огромные тома в кожаных переплётах с замысловатыми, тиснёнными золотом и серебром названиями, которые начинали истошно орать, когда я их открывала. Не только разноразмерные книги по самым различным областям знаний и, как ни странно, дамские романы, но и потрёпанные пособия по магической науке для начинающих, по которым, должно быть, начинали заниматься дед и отец Санти.
