Те, кто, наклонившись поправить штанину, не получают пулю в сердце, — внезапно произнес про себя Тони. — Те, кто, встав и обернувшись, не получают пулю в голову.
«Ох ты Господи, — тут же подумал Тони. — Folie a deux![9]» Он вышел на террасу и окинул взглядом озерную гладь с беспокойно мерцающей лунной дорожкой. Спустя несколько минут разделся, обвязал вокруг поясницы полотенце и пошел купаться. Вода оказалась невероятно студеной. Тони подумал, что сейчас мог бы легко доказать Бресслеру на практике все безумие его теории. Всего-то делов — взять курс на Висконсин и плыть, плыть, плыть, пока холод и усталость не утопят его. «Но это мы отложим на потом», — решил он, поворачивая назад к берегу.
В постели, полностью расслабившись — любой его мускул стал не тверже пудинга, — Тони спросил себя, как бы он поступил, попроси Бресслер у него образец крови. Все его тело содрогнулось, и Тони погрузился в сон.
На следующее утро он обнаружил, что его руки сами поворачивают руль в сторону Ист-Лэнсинга. Он немного послушал ток-шоу по радио, потом подпел Зигфриду на кассете, упорно пытаясь заглушить вопрос: «Зачем мне туда?». Нет, он не знал, что гонит его назад в мотель.
В «Холидей-Инн» свободных номеров не было. Портье любезно посоветовал ему обратиться в «Келлогг-центр», где ему непременно подыщут жилье.
Тони впервые ехал по местному университетскому городку на машине. Похоже, он был спроектирован по принципу лабиринта: после каждого поворота Тони был вынужден раз за разом пересекать одну и ту же бурую реку. Корпуса, широкие аллеи, улицы, просторы стриженых газонов — всюду пустынно и зловеще тихо. Когда Тони в третий раз наткнулся на ботанический сад, вмешалась судьба: он заметил доктора Бресслера, который прогуливался в обществе какого-то мужчины. Оба были обращены к Тони спиной. Он затормозил, открыл дверцу, чтобы пуститься вдогонку за Бресслером, отдать ему папку и забыть обо всем.
Но внезапно Тони замер, скорчившись у распахнутой дверцы: гуляющие на миг оглянулись, и спутником Бресслера оказался не кто иной, как Дуг Гастингс, тот самый утраченный друг Тони. Бресслер и Гастингс направились вдаль, к теплицам. Тони юркнул назад в машину.
Он поехал в другую сторону, на Гранд-ривер — главную улицу Ист-Лэнсинга — и повернул в сторону Лэнсинга. Даже не задумываясь над смыслом своих действий, остановился у торгового комплекса, растянувшегося на несколько акров или даже квадратных миль, и зашел с папкой Бресслера в магазин-склад конторского оборудования. Там нашелся ксерокс самообслуживания, и Тони сделал копии со всех бумаг Бресслера. Купив большой конверт для бандеролей, он написал на нем адрес своей матери, живущей в Строудсбурге, штат Пенсильвания, и три слова: «Для Тони Манетти». Сложив в конверт ксерокопии, он отправил бандероль из почтового отделения, которое затерялось в закоулках этого гигантского торгового центра. Покончив с делами, он вернулся в городок Мичиганского университета и на сей раз отыскал здание «Келлогг-центра» с первой попытки.
