«Много слышал».
«Зачем пришел здесь?»
«У тебя дочь. Хочу взять».
«Возьми, — согласился старик. — Но она быстро бегает. Много молодых охотников хотели взять, состязались в беге, ни один не догнал».
Напомнил, помолчав: «И ты не догнал».
«Теперь догоню».
Отец покачал головой и позвал дочь.
Мохнатая девушка сползла с каменной, забросанной шкурами лежанки, накинула на себя шкуру, тоже удивилась: «Ты пришел?»
«Я пришел».
«Что видел?»
«Много видел».
«Что слышал?»
«Много слышал».
«Зачем пришел здесь?»
«Хочу победить тебя в беге».
У девушки были длинные тяжелые косы.
Они доходили ей до лодыжек и почти мели по земле, если бы при беге не летели горизонтально, так быстро бегала. Сейчас переоделась в мягкую беговую одежду, надела тонкие штаны, тонкую куртку.
Отец напомнил: «Зря бежите. Никто еще не догнал. И Хурри не догонит. Бегал много».
Хурри рассердился: «Догоню!»
«…вся жизнь моя была залогом свиданья вечного с тобой…»
Легкая девушка сразу опередила соперника.
Она первая пересекла высокий известняковый холм, лежащий на пути, и обернулась, почти не приминая летящими ногами траву. Она немножко жалела сильного косолапого Хурри, похожего на пещерного медведя. Ей нравились его волосатые руки. Ей нравилось, как движутся его мощные кривые ноги. Много бегал от носорога. От белого мамонта много бегал. Но не догонит, жалела девушка. Пусть Хурри бежал споро, все равно не сможет догнать. Даже подумала, что если не догонит, то, может, когда-нибудь станет товарищем по жене того, который когда-нибудь догонит.
От этой мысли стало сладко.
Будет приходить к ней в спальный полог и морщить густые брови.
Если его хорошо кормить, он будет просить добавки. Это тоже хорошо, подумала она.
А Хурри ускорил бег.
Теперь пальцы его ног упирались в ее пятки, и девушка тоже ускорила бег.
Она бежала теперь так быстро, что красная кисточка на косе вытянулась в воздухе, как трость. Белый мамонт Шэли издалека услышал жаркое человеческое дыхание, теплый дух пещеры, вырвавшийся на волю, дух желания и спешки, и недовольно затрубил за холмом.
Девушка испугалась.
Тогда Хурри вскинул вверх свой беговой посох и завертел им в воздухе, как оленный бык трясет рогами во время гона. И грубо схватил девушку за волосы.
«… без этих маленьких ужимок…»
Конечно, девушка могла превратиться в утку и улететь, но она не захотела и, закусив губу, как испуганная олениха, вернулась домой.
Здесь обнюхались.
Потом девушка сказала отцу: «В эту ночь не выйду к общему костру».
