Какая-то полная девушка раздевается за кустом, а подружка ахает:
— Машка, сумасшедшая! На том берегу парни! — показывает она на две подводы с бревнами, тянущиеся из леса на том берегу.
— Плевать! Скорее замуж возьмут! — засмеялась Маша и, раздевшись догола, выбегает из кустов и с визгом бросается в воду.
На пригорке показывается Авдотья. Сложив руки рупором, она протяжно кричит:
— Эй, девоньки! Зинка! Машка! На собранию! Поживе-я!
Собрание идет прямо на улице, у правления. Люди расселись в холодке под деревьями, женщины — по одну сторону, мужчины — по другую.
За столом, вынесенным из правления, сидят Лыков и агроном Сергеев. Он уже заметно поправился, загорел и кажется более возмужавшим. Сашка, стоя сбоку стола, держит речь:
— Хотим мы в этом году решить такую задачу: чтоб с сенокосом и силосованием полностью покончить до уборки. Вот наука говорит, — тут она с улыбкой погладила Сергеева по голове, отчего тот сердито дернулся и покосился на стайку засмеявшихся девушек, где была и Зинка, — что траву надо косить, когда она в самом цвету. Тогда в ей полно витаминов всяких. А скотина, говорит наука, обожает эти самые витамины еще пуще, чем мы, люди. Вот, значит, и будем стараться делать по науке. И давай договоримся так: пока не управимся, чтоб ни едина душа в город не просилась и с луга не отлучалась. А когда покончим — устроим сразу два выходных, и тогда валяй кто во что горазд. Договорились?
— А как насчет постановления? — потряс кто-то из мужиков сложенной газетой. — Будут нам десять процентов сена давать?
— А как же? Обязательно будем!
Стрекоча, как огромный кузнечик, идет по цветущему лугу тракторная сенокосилка, за ней вторая.
А на другом лугу женщины уже переворачивают ровные валки скошенной травы.
На опушке леса, поросшей мелким кустарником, тщательно обкашивая каждый кустик и полоску, трудятся с косами мужчины. Широкими мерными взмахами косит Иван; суетливо, то и дело вытирая потное лицо, орудует косой Гуськов; пыхтя и отдуваясь, косит тучный Бычков. Останавливается и снимает верхнюю рубашку…
…И вот луг уже уставлен ровными рядами стожков.
— Ежели еще дней пять вёдро простоит — управимся, — говорит Лыков Сашке.
— Узнавала я сводку: два дня обещают без дождей, а больше не ручаются…
— Худо…
Они стоят возле большого стога. Вокруг суетятся люди, выкладывая вершину.
— Авдотью не видел? — спрашивает Сашка.
— Нет.
…Сашка идет по улице села. Странная тишина и безлюдье царят в нем. Плотно закрыты окна, двери. Даже куры попрятались куда-то. Но вот до ее слуха донеслась песня. Сашка удивленно прислушивается и ускоряет шаги… Окна Авдотьиного дома распахнуты настежь, и песня несется оттуда.
