Честно говоря, было на что обижаться. Не успели покинуть территорию
аэропорта, как позвонила его экзальтированная девушка. Разумеется, бежать,
лететь, ехать и все что угодно, но к ней нужно было немедленно - вопрос жизни и
смерти. Хорошо хоть багаж успел погрузить в такси.
Тело благодарно растекается по спинке парковой скамейки, пальцы
ощущают тепло, нагретых солнцем изящных перил. Как-то неудобно, что он такой
молодой. Может просто хорошо выглядит? Сколько ему может быть - 30? 35? 40?
Сорок уж точно не может. Или может? Голуби, такие же жирные и грязные, как в
нашем городишке, полощут клювики в луже, в ней и я в перевернутом виде - вроде
бы неплохо выгляжу. Да что там неплохо - прекрасно. Достаю пудреницу, вытираю
помутившееся зеркальце косметической салфеткой. На меня смотрит красивая
блондинка от 25 до 35. Ну, уж никак не сорок и не 45. Знаю, так оно и
есть, но верить не могу и не хочу. Утром, пока не наложу многочисленные маски,
притирания, подтягивающие гели - в зеркало не смотрю, так советует одна
стареющая голливудская актриса. С Михаилом Ивановичем сплю в косметике, но это
так редко, что кожа никак не пострадает. В свободное время, стыдно сказать, но
я и не афиширую этот факт,- занимаюсь самогипнозом. Мантра проста: «Мне 25
лет». Вроде помогает. На поверхность зеркальца падает солнечный лучик, а оттуда
в глаз, спешу перехватить слезку ватной палочкой. Обошлось, макияж удалось
спасти. Так хорошо пригрелась, совсем не хочется на семинар, посижу еще немного
и подумаю о вечере. Сегодня на прощальном банкете я обязана выглядеть бесподобно.
Остается всего лишь один семинар, и прощай чудный город. Нужно будет
приехать суда еще. Почему-то в голове промелькнул образ Михаила Ивановича. Нет,
что это я, не с ним.
Рассеяно гоняю бумажный катыш по светлой лакированной поверхности
стола. Под заунывный поскрипывающий голос старенького коллеги-россиянина,
очередного мэтра искусствоведения, так дивно мечтается. Наушники переводчика
отложены и создается полная иллюзия студенческой поры, когда скрипучий голос
профессора-лектора сладко убаюкивал зимними вечерами.
Мечтается о Его прозрачных глазах, неопределенного светлого цвета,
изменчивых, как морская вода. Зеленых, или голубых, или серых, но неизменно
прекрасных. Мечтается о Его слегка загорелом и растерянном лице с выдающимися
скулами и мягким подбородком, о шелковых коротких темных волосах, придающих
экзотичности образу юного рыцаря из скандинавских сказок.
