Казалось, теперь
ничто не предвещало беды. Рядом были люди, которые отца Петра давно знали,
понимали и во всем поддерживали. Вместе с ним сюда переехала его старшая сестра
с матерью. Батюшка стал меньше простужаться и болеть, как это с ним часто случалось
в Малых Ягурах: то село находилось в низине с промозглыми туманами и вечной сыростью.
Жители села Рагули встретили отца Петра с ликованием. Однако и тут его
пастырское служение оказалось недолгим. Приехав сюда на служение в 1959 году
вскоре после Пасхи, он уже накануне Великого поста следующего 1960 года
вынужден был оставить приход и покинуть Рагули. Причины этому были разные.
Кое-кто из прихожан возроптал: дескать, прежний настоятель был такой
«голосистый», а этого «еле слышно». Но, главное, на него неожиданно восстал
директор местной школы.
Как ни странно,
формальной причиной этому послужило худощавое лицо молодого Батюшки (!).
Действительно, полным он никогда не был, потому что много и постоянно постился,
не сидел, сложа руки, мало спал. Видя, что молодежь потянулась к отцу Петру, к
его проповедям, стала активно посещать не сельский клуб, а церковь, директор
школы оклеветал батюшку, разослав во все инстанции письма-кляузы, в которых
сообщалось, что настоятель храма, дескать, болен туберкулезом и заражает людей
через Чашу Причастия. Конечно, такие письма не могли остаться незамеченными.
Власти искали малейшего повода, чтобы оболгать любого православного священника,
а то и просто изолировать от паствы. И теперь им подвернулся удобный случай
расправиться наконец с пастырем, который давно находился в поле неусыпного
контроля со стороны уполномоченного по делам религий и так называемых
«компетентных органов». Отец Петр никогда не любил «смаковать» свое прошлое, но
очевидцы рассказывали, как оперативные работники, занимавшиеся вербовкой доносчиков
среди мирян и духовенства, еще задолго до служения Батюшки в Рагулях увозили
его в лесопосадку, там привязывали к дереву и кусками, медленно, доставляя
себе, видимо, таким образом какое-то садистское «удовольствие», вырывали у него
бороду, принуждая к сотрудничеству. Но их старания оставались безуспешными.
1950-е годы так
называемой «хрущевской оттепели» вошли в нашу церковную историю как годы
гонений на Православие. В своей ненависти к Христовой Церкви и ее пастырям
«великий реформатор», видимо, решил превзойти всех своих
предшественников-богоборцев. Каждьй, кто решался тогда стать православным
священником, тотчас же оказывался под неусыпной опекой властей и постоянно рисковал
навлечь на себя жесточайшие преследования лишь за одно неосторожное слово.
Поощрялась клевета и доносы на пастырей, официальная пропаганда не гнушалась
ничем, лишь бы заронить в души людей сомнение в том, что предлагала Церковь.
Так, в частности, несведущим людям подбрасывалась идея о «негигиеничности»
церковных обрядов и таинств. И когда поступила информация о «туберкулезном»
священнике, который служил в Рагулях и якобы заражал малолетних детей и
школьников, официальные власти даже не стали разбираться, насколько все это
соответствовало правде. Отцу Петру предписывалось покинуть приход.
