В небольшой дежурке,
куда Ольга зашла в сопровождении милиционеров, царил полумрак. Маленькая
настольная лампа рассеивала из-под абажура ядовито-желтоватый свет, которого
явно не хватало, чтобы осветить даже эту комнатенку. За столом в шапке и в
накинутом на плечи стареньком милицейском пальто клевал носом милиционер с
измученным от бессонной ночи лицом. Перед ним стояла пепельница с горой
смердящих окурков и лежал раскрытый журнал регистрации вокзальных происшествий.
– Кого еще привели? –
устало поднял он голову на звук стукнувшей двери, хлопая воспаленными глазами.
Вглядываясь в полумрак, он с явной неохотой отгонял от себя остатки дремоты.
– Никак залетная «ночная
бабочка»[4]?
Приглядевшись, добавил:
– Что–то я тебя,
красавица, среди наших никогда прежде не видел. Не пойму, какого лешего ехать
сюда, где одна ободранная гостиница, и та полна тараканов да клопов?
Помолчал, перевернул
страницу в журнале, как бы готовясь делать новую запись.
– Или ты мастерица по
трактористам? – снова обратился к Ольге. – Так у них при такой житухе тоже
ничего не осталось – ни в штанах, ни в хатах. Годны только самогонку жрать да
воровать. Больше ни на что.
Снова помолчал, затем
кивнул головой в сторону стоявшего в темном углу табурета:
– Садись, девочка,
гостьей будешь.
Ольга молча подвинула к
себе стул и так же молча села, повернув лицо в сторону темного проема окна. На
станцию прибывал новый поезд, о чем диспетчер гнусавым голосом оповещал пустынный
вокзал.
– Ага, вот оно что, –
прочитав справку об освобождении, прогнусавил милиционер. – Значит, как
говорят, на свободу с чистой совестью? Позвольте полюбопытствовать, каким же
ветром занесло к нам? Родня здесь имеется или, так сказать, подруги, точнее,
подельницы?
Ольгу стал раздражать
насмешливый тон милиционера, но она все же сдержанно ответила:
– Нет никакой у меня
здесь родни.
– Ну вот, родни,
говоришь тут нет,– дежурный опять сладко зевнул, – а родом издалека. С такой
внешностью, как у тебя, в больших городах да столицах блистать, в кино, на
телевидении сниматься, в разных там конкурсах участвовать, а ты, деваха, в нашу
Тмутаракань притащилась.
Он еще раз внимательно
почитал справку, выданную администрацией колонии, и, окончательно проснувшись,
строго посмотрел на Ольгу:
– А теперь шутки в
сторону. Быстро: зачем сюда приехала? И не врать! Не то утро встретишь в нашем
«обезьяннике»[5].
При этих словах дежурный
мотнул головой в сторону решетчатой двери с висячим замком.
