Часы на руке дознавателя запикали
часто-часто. Карев нахмурился, сорвал их с руки и, отойдя к лестнице, бросил
вниз, меж перилами.
- Думаю, да. Вы ведь хотели бы...
ещё прогуляться? Выйти отсюда?
- Да...
Профессор осторожно занёс ногу и
переступил через порог, недоверчиво оглядывая зелёные стены. Засмеялся.
- И правда вышел...
Он посмотрел под ноги, на жёлтые
плитки, а затем, шагнув ещё, присел на корточки, над синей обёрткой от
мороженного.
- Пойдёмте, Эдуард Васильевич,
времени всё-таки действительно мало.
- Нет.
- Что?
- Нет, Павел. Спасибо вам. Но не
надо.
- Почему?
- Фантики... - профессор поднялся
и показал обёртку, - Помню, в детстве я слышал сказку про одного бедного
мальчика. Он никогда не пробовал настоящих конфет, от богачей ему доставались
лишь фантики, которые он собирал и облизывал в темноте, когда никто не видел.
Жалко было мальчика. Да, я бы очень хотел ещё раз выйти на улицу, ощутить
свежесть воздуха, даже запахи города, хотел бы ещё раз съездить в университет,
попрощаться с друзьями, очень, очень хотел бы увидеть Ираиду и Катю, и...
попросить у них прощения... Но ведь всё это будут фантики. Всё будет
ненастоящее. Знаете, всю неделю я избегал думать об этом, а вот теперь, глядя
на обёртку, понял, что мысли о смерти - единственное настоящее, что у меня
осталось. Не хотелось бы променять это на фантики. Спасибо вам, Павел, спасибо
большое. Простите меня, мне очень жаль, что я не смог помочь вам со своим
делом...
- Эдуард Васильевич... - Карев
поднял руку и запнулся, - Я постараюсь... я выбью для вас лишнюю неделю...
И тут дознаватель исчез, словно
растворился в воздухе...
*
* *
- Ты что, рехнулся, Карев? -
кричал взмокший Патканян, сжимая в трясущихся руках отсоединённые синие
проводки, - Ты что делаешь? Пятнадцать минут! Ты же мог там остаться! Сам
оказаться в коме! Я же говорил тебе!
- Я помню, Артур. Не надо
кричать, голова болит.
- Ну скажи, о чём ты думал? И чем
ты думал? Я тут чуть не поседел! Двойное превышение допустимой нормы!
- Да всё ведь в порядке. Видишь,
я установил новый рекорд. Запиши себе...
- Ай, иди ты!
Патканян наконец отбросил
проводки и рухнул в кресло, утирая рукавом лоб. Карев глубоко вдохнул и
медленно сел на кушетке, глядя на лакированные чёрные туфли внизу.
- Ты же мог там остаться, Павел.
- отдышавшись, заговорил Артур, - Ну зачем ты это делал? У тебя ведь жена,
дети...
- Детей пока нет.
- Будут! А мне, думаешь, мало...
этого... Вирхофа... на моих глазах... остановка дыхания, смерть мозга...
