Он вытаскивает из сумки карту и, развернув ее на коленях, что-то быстро чертит карандашом.
- Что же вы сидите, отправляйтесь к месту тренировки, - вдруг говорит Шатров. - Я остаюсь здесь.
На обратном пути встречаем Замкова. Он советует не идти прежним путем.
- Видите, как пристрелялся, - показывает на разрывы вражеских мин, дробящих землю на всем маршруте, по которому мы шли, а вернее, ползли сюда.
Шапкин с обидой в голосе бросает Замкову:
- Ладно учить, и так пройдем.
И, пригнувшись, скачками бежит, огибая опасное место. Замков успокаивает меня:
- Иди тихонько, снаряд в одно и то же место не падает. Понял?
Я догоняю Захара, когда он уже выходит из зоны огня.
- Садись, Самбуров, передохнем, - предлагает Шапкин, тяжело дыша и обмахиваясь платком.
Темнеет. Уже не видно курганов. У горизонта дрожит одинокая звезда, и ничего похожего нет на то, что вот на этой промокшей земле идет война.
Мы поднимаемся.
Всю дорогу молчим. Когда подходим к землянке, Шапкин вспоминает Шатрова:
- Ползает он теперь по переднему, вглядывается в темноту и все рассчитывает, прикидывает, Шатров-то! Вроде бы не доверяет своим подчиненным, а?
- Что вы, товарищ лейтенант!
- 11
Шатров велит мне разыскать Правдина. Политрук только что возвратился с наблюдательного пункта и, едва успев позавтракать, сразу же, утомленный бессонной ночью, уснул у всех на глазах прямо за столом. Мы втроем - Егор, Чупрахин и я - снесли его в повозку, укрыли шинелью: он даже не открыл глаза. Теперь надо его поднимать, а не прошло и часа, как он уснул. В нерешительности стою перед Шатровым.
- Он только лег отдохнуть... Всю ночь там был, - показываю в сторону переднего края.
Шатров смотрит на часы:
- Ладно, пусть поспит... Не найдется ли у вас кружки чаю? - спрашивает офицер, присаживаясь за стол. Сегодня я помогаю повару: должен помыть посуду, наколоть дров и бежать туда, где Шапкин занимается с разведгруппой... Быстро наполняю кружку крутым чаем, доволен тем, что политрук теперь может поспать лишних несколько минут, а может быть, мне удастся уговорить Шатрова выпить еще кружечку - тогда совсем будет хорошо: подполковник обычно пьет вприкуску, стараясь подольше растянуть удовольствие.
Но на этот раз он пьет большими глотками. "Надо подогреть, чтобы не спешил", - решаю я и ставлю чайник па угли.
- Еще одну, Иван Маркелович? - предлагаю, стараясь сильнее раздуть жар.
- Да, чаек у вас ароматистый, только больно уж горяч, а ты, смотрю, еще больше раздуваешь угли.
