- А-а, старый знакомый, заходи, заходи...
"Нет, с этой я не договорюсь", - подумал Иван и почувствовал, как что-то оборвалось внутри. Когда бежал, рассчитывал: рана пустячная, перевяжут - и сразу на передний край. Никто и не узнает, что был ранен. Конечно, можно бы сделать перевязку и там, в траншее, но тогда бы пришлось краснеть за свою оплошность перед старым солдатом - дядей Прохором. "Накаркал, щербатый садовник", - ругнул в душе Забалуева Чупрахин и отозвался:
- Это вы мне говорите?
- Да, вы же ранены? Заходите! - Крылова берет его под руку, вводит в палатку: - Раздевайтесь,
- Зачем раздеваться, у меня только с носом что-то не в порядке.
- Разрешите взглянуть, - она пристально смотрит Ивану в лицо. - С носом у вас все в порядке. Как это вы испачкали лицо кровью?
Дальше хитрить невозможно. Помедлив с минуту, Иван решительно сбросил шинель. Весь рукав гимнастерки пропитался кровью. Но рана была небольшая: чуть пониже локтя осколок коснулся мягкой ткани, оставив разрез сантиметра три длиной. Крылова даже не стала накладывать швы. Она быстро обработала рану, перевязала руку и предложила Чупрахину отправиться в палату выздоравливающих.
- С недельку отдохнете - и опять в роту, - сказала Маша, вручая Ивану заполненный бланк.
- С недельку? Маловато, доктор, мне бы с месячишко полежать.
- Хватит, ничего серьезного я не вижу, чтобы продлить срок. Идите!
Иван облегченно подумал: "Вот и пронесло, наивная девчонка: она полагает, что я и взаправду прошусь на отдых, черта рыжего Чупрахина туда, в эту команду выздоравливающих, заманишь". Он, весело подмигнув Крыловой, направился к выходу.
- Погодите! - вдруг остановила Маша Ивана. Чупрахин насторожился. Не поворачиваясь, спросил:
- Что, еще прибавить решили?
- Как старому знакомому, я вам провожатого дам, чтоб не блуждали в поисках палатки.
- Да нет, не надо, я сам найду, - шмыгнул за дверь Чупрахин.
Беленького он догнал на полпути. Взяв у него бачок с кашей, зашагал впереди, покусывая от боли нижнюю губу.
...Под вечер узнаем: гитлеровцы заняли Феодосию и сильно потеснили наш левый фланг. Но распоряжение о посылке разведчиков в тыл к фашистам остается в силе. Мы собираемся покинуть траншею. Я слышу, как Прохор в стороне говорит Чупрахину:
- Зачем обманул Егора? Не годится так, он командир, перед ним солдат должен быть как на духу. Понял?
- Дядя, вот что... Старой ты закваски человек. Не задерживай меня. В разведку иду, а ты мне молитвы читаешь. Егорку я никогда не подведу, бросает он Прохору и направляется ко мне: - Я тебе как другу сказал о ранении... Зачем этому садовнику передал?
