Иван круто поворачивается к Забалуеву, с удивлением смотрит на него:
- Это ты, отец, мне?
- Не таращь глаза, подними!
- Слушаюсь, товарищ генерал! - нарочито вытягивается Чупрахин перед Забалуевым. Подняв патрон, говорит: - Скажи мне, Прохор Сидорович, на какое расстояние полетит вот эта самая "боеприпаса", если пульнуть из твоей винтовки? И может, ты ответишь заодно на такой пустячный вопрос: когда кончится вот эта канитель, которую называют войной?
Забалуев поглаживает бороду. Его взгляд останавливается на Мухине.
- Когда я был вот таким мальчонкой, - показывает он на Алексея, первая мировая война шагала по планете. Потом началась гражданская. Так вот эту боеприпасу я, брат, четыре года пулял...
Начинаем спорить: высадятся ли Англия и Соединенные Штаты в Европе, чтобы нанести удар фашистам во Франции.
- Все идет к этому, - проявляет свою осведомленность Беленький. - По этому поводу, говорят, идут правительственные переговоры. Скоро гитлеровцам придет крышка, время работает против них.
- Крышка-покрышка, - ворчит Чупрахин. - Не верю я этим американцам и англичанам. Они ведь за здорово живешь помощи нам не окажут. Империалисты делают все с выгодой для себя. Так я говорю, Кирилл Иванович?
Беленький, подтянув ремень, длинно отвечает:
- Если говорить с точки зрения стратегии, то есть основного удара, и учитывать политические события, которые сейчас происходят, то надо прямо сказать, Чупрахин не прав. Вот я, когда учился в институте...
- Погоди, погоди, Кирилл Иванович, - прерывает Кувалдин Беленького. Прямо говори: выступит Америка на нашей стороне против гитлеровцев?
- А чего тут отвечать: все зависит от места, условий и времени. Понимаете, я вам сейчас разъясню...
- Пошел философ петлять! И где его такой мудростью начинили? удивляется Чупрахин и обращается к Егору: - Ты сам, Кувалдин, ответь: выступят они на нашей стороне?
Артиллерийский налет прерывает спор.
После обеда приходит Правдин. Нос у него заострился, фуфайка вся иссечена, рука по-прежнему на перевязи. Хочется подойти к политруку, сказать что-то хорошее, теплое.
- И чего этот проклятый фриц вдруг замолчал? - возмущается Чупрахин. Не выношу тишины! Товарищ политрук, скоро мы двинемся вперед? Что за стратегия сидеть в окопах? Мы же не какие-нибудь англичане, чтобы комфорт в окопах устраивать, правда, дядя Прохор?
Забалуев поглаживает бороду:
- Не знаю, браток. - И добавляет: - Война долгая будет. Привыкай сидеть в окопах.
