- Ну, что там, прет? - спрашивает Кувалдин. Он аккуратно вытирает бритву, кладет ее в футляр.
- Выдохнется, - отзывается Чупрахин.
Мы разговариваем короткими фразами. На душе у нас тревожно. Ходят слухи, что немцы заняли Ростов.
Мухин лежит в углу землянки. Он осунулся, побледнел.
Егор присаживается к нему, говорит:
- Алеша, есть у меня в дивизии знакомая девушка. Она дружит с одним хорошим врачом, который не выдаст твоей тайны.
- Надоел я вам, - грустно вздыхает Мухин. - Ничего вы не понимаете. Он приподнимается и, сидя, долго смотрит в маленькое окошко землянки. Помните, говорил, что у меня отец на фронте? Он погиб, ребята.
Кувалдин, набросив на плечи шинель, уходит. Через. полчаса он возвращается с двумя девушками и обращается к нам:
- Товарищи, освободите на минуту помещение, доктор посмотрит, что за болячки на теле у Мухина.
Я задерживаюсь у выхода. "Аннушка, ты что же, не узнаешь меня?" хочется крикнуть. Но Сергеенко стоит ко мне спиной, взяв Егора под руку. Так вот почему Кувалдин интересовался Аннушкой, он уже тогда знал, что она в нашей дивизии.
Захлопываю за собой дверь. Падает редкий снег. Бьются волны о берег. Темень. Ни звука. Кажется, нет никакой войны на земле; все: и мы, стоящие у входа в землянку, и немцы в Ростове, политрук, который каждый день рассказывает нам о тяжелых боях на подступах к Москве и Ленинграду, - сон; только стоит открыть глаза - все это исчезнет.
- Заходите, - приглашает Егор.
Занятый своими мыслями, не трогаюсь с места. Слышу голос Кувалдина:
- Я провожу, Аннушка.
- Не надо, Егор, - отвечает она и вскрикивает: - Ой, руку, медведь! Ладно, проводи.
Голоса удаляются, глохнут. Подходит Чупрахин.
- Видал, как наш Егор Васильевич околдовал радистку, - говорит он мне и тут же с наигранным пренебрежением заключает: - И что в ней хорошего, в блондинке? Зачем только таких на фронт берут?
- Вот как вы о девушках! - Это голос врача. Она подходит к нам незаметно. Бледный пучок света, идущего из землянки через полуоткрытую дверь, падает на ее лицо.
- А-а, доктор, - как бы извиняясь, обращается к ней Чупрахин. Кажется, если не ошибаюсь, товарищ Крылова?
- Да, Маша Крылова, и тоже почти блондинка, - шутит она и грозит пахнущим лекарством пальцем. - Когда-нибудь ты мне попадешься в операционной, вот там и посмотрим, зачем нас берут на фронт, - с улыбкой добавляет Крылова и спешит догнать Егора с Аннушкой.
Иван шумит ей вслед:
- Уж я-то вам никогда не попадусь, запомните, моя фамилия Чупрахин.
