Мне
приснилось, что он накрыл меня одеялом и сказал: «Спи». Потом взял свой жуткий
меч и стал его чистить. «Ты уже это сделал». Я сел и протер глаза. Одеяло
сползло на траву. «Как тебя зовут?» – «Крысобой. – Он поднял вверх клинок и
поймал им последний луч солнца. – А мой меч я зову Белым Барсом».
Я беспробудно
проспал до утра. Крысобой разбудил меня, дал поесть и сказал, что возвращается
в Крепость. На горку поднялся его сменщик, они обменялись короткими и
непонятными фразами. Сменщик выглядел почти так же, в походных мехах и с
разрисованным лицом, только постарше. С такой же двуручной пилой. Я вызвал у
него немногословное изумление и, кажется, брезгливую жалость. Крысобой весело
объяснил ему, что я раненый герой и не совсем пропащий человек. Потом спросил,
пойду ли я с ним или желаю остаться. Я ответил, что нам по пути, я должен
вернуться на родину – там сейчас война. Крысобой и его сменщик загадочно
перемигнулись, как будто им все про нашу войну ясно. И даже больше чем все. Я
понял, что я в этом обществе лишний, дожевал последний кусок и пошел вниз.
У подножия
горки я вспомнил, что не знаю, куда идти. Сел и затосковал, глядя в серое небо.
Может быть, от моей родины уже ничего не осталось, думал я. Огромное пепелище,
по которому бродят тени людей, рыскают мародеры и ходят строем оккупанты.
Голодному населению предлагают задешево вербоваться на строительство храма.
Туда же идут бесконечные обозы с глыбами из каменоломни. Партизан объявляют
террористами и методично вырезают. «Ты чего такой мрачный?» – передо мной стоял
Крысобой с мешком за одним плечом и мечом за другим. «Не знаешь, как там?» Я
поднялся с травы. Он сразу обо всем догадался, повернулся и пошел впереди. Я
за ним. «Нормально. Держатся. Пока. Оружия маловато». Мне полегчало. «Да, с
оружием у нас плохо. Когда с Треугольником дружить начали, почти все склады
ликвидировали. Чтоб друзья не обиделись». – «А вы почему на них не обиделись?
Они-то свое только пополняли». Мне вспомнился Галоша, который готовился к войне
и запасался продуктами. Все считали его идиотом, а он один умный оказался.
Такой мы народ. Наш идиотизм не отличишь от мудрости. И наоборот.
Перед глазами
у меня бултыхался меч Крысобоя, чуть не по земле царапал. Хорошая вещь,
устрашительная. На всяких уродов с таким – за милую душу. Если еще научиться
махать им, и желательно по врагам, а не по себе. Смотрел я на этот меч, и в
голову закрадывалась удивительная мысль. Совсем даже для меня нехарактерная. В
пятом круге Крепости я видел много казарм. Крысобой и его сменщик, кажется,
отличные вояки. Кроме них, на здешних горках, наверное, еще много таких.
Крысобоев. То есть в воинственности Крепости и хорошей подготовке ее бойцов у
меня сомнений не было. А вот как сцепить две эти вещи – нашу войну с
Цивилизацией и боевую силу Крепости…
