Более
бездарного способа стать нищим я не знаю. Лучше бы я в казино продулся в пух,
была у меня такая возможность однажды. По крайне мере, вышло бы красиво.
После всех
выплат мой счет в банке обнулился и наличные капиталы вошли в минус. То есть
пришлось еще, чтобы не сесть в тюрьму, разобрать осиротевшую лавку на
стройматериалы и загнать не торгуясь. Отдав последнюю крышку, я пошел к
Харитону и напился с ним его самогоном до зеленых тараканов. А на столе у нас,
помню, между хлебных корок плясали крысы-акселератки.
III.
Из большого
осколка зеркала на меня смотрел очень несчастный глаз, страдающий под
фиолетовыми наплывами сверху и снизу. Другого глаза на поверхности лица вообще
не было. Губы, кажется, тоже пропали. Во всяком случае, трудно было что-то
разобрать в этом смятом куске темно-красного пластилина, который всего полдня
назад был моей личностью. Ребра я уже ощупал, вроде бы целы. Но поясницу ломит,
как у хронического нефрозника. Били, уроды, профессионально, по почкам. Вот
тебе, бабушка, и символ мира. Ароматическое, блин, так его, топливо. Сходил,
полюбовался на плантацию моховой плесени в утренней зорьке. Харитон, мерзавец,
идею подкинул. На духу самогонном…
В наше время
умереть с голоду – это надо очень постараться. Выработка культурного слоя
сейчас происходит быстро, если не сказать торопливо – общество потребления требует
своего. Свежая культуромасса буквально в несколько дней переходит в категорию
отработанной. Охрана снимает оцепление, участок получает статус социального. То
есть на нем совершенно свободно могут пастись инвалиды, пенсионеры и другие
нищие. Соцобеспечение давало им право не платить за найденный товар, если они
желали взять его себе, а не пускать в коммерческий оборот.
Раньше найти
на отработках можно было немного – тухлые фрукты-овощи, закаменевший хлеб в
зеленой упаковке плесени, вздувшиеся консервы, гнилое тряпье и дырявые валенки.
Короче, то, что совсем не годилось в оборот. Сейчас времена иные. Из-за все той
же спешности выработки слоя многое остается незамеченным. Особенно если рабочие
– ленивые халтурщики. Родителям моим, например, давно пенсионерам, часто
попадались шоколадные батончики, упаковки арахиса, йогурт, плавленные сырки,
консервы с кошачьим и собачьим кормом. Не говоря уже о разнообразных
непродуктовых мелочах, вроде почти целых тапочек, носков и разной бижутерии. На
иных таких участках можно было за день «намыть» окурков на целую пачку и
продать за хорошие деньги. Кстати, деньги, вернее болванки, бутылочные крышки,
тоже находились, правда, в меньшем количестве. Все-таки за них платили больше,
и коробейники вострили на крышки глаз.
