Выбирая гостей для программы, мы всегда старались помнить, что в интеллектуальной жизни России на равных участвуют консерваторы и либералы, верующие и неверующие, прогрессисты и реакционеры. Они никогда не переубедят друг друга, но пока они способны между собою разговаривать — шанс на общее движение есть. А телеведущий (по крайней мере, пока он работает в кадре) должен быть немного душечкой; ах, как этот правильно сказал! но ведь и тот хорош… и этот умен… Именно они, участники программ, при всем несовместимом различии их взглядов, и есть те человеческие лица, которые мы хотели предъявить миру с помощью ругмя ругаемого телевизора. А теперь предъявляем миру — их мысли.
Однако перепечатывать расшифровки телепередач дело решительно бесполезное. Устная речь подчинена своим законам. То, что в кадре восполнено картинкой, насыщено атмосферой, достроено жестом, превращаясь в печатный текст, теряет жизненные соки, умирает. Как морской камень, вытащенный из воды: только что притягивал взгляд, а вот, уже и смотреть не на что. Кроме того, мы потихоньку начали вывешивать стенограммы лучших выпусков на сайте канала «Культура»; интересующиеся могут загрузить страничку www.tv-culture.ru. А в этой книге вы найдете только те цитаты из разговоров, споров и дискуссий, которые можно полноценно воспринять «с листа». Причем фрагменты эти — без искажения смысла — прочищены и отредактированы, лишнее выброшено. В некоторых случаях оставлены реплики не всех участников той или иной программы, а лишь избранные; не потому что одни говорили лучше, другие хуже, а потому что так будет лучше для печатного формата. По той же причине некоторые важные разговоры вообще не использованы; они сопротивляются бумаге. Как передать слезное умиление при виде сыновей выдающихся русских писателей — Евгения Пастернака, Никиты Заболоцкого, Алексея Симонова, Никиты Высоцкого, говорящих о том, что они делают для сохранения наследия отцов? Никак. Как донести пламенеющий голос литературного критика Андрея Немзера? Мягкое журчание речи режиссера Павла Лунгина? Яркие монологи Олеси Николаевой, Натальи Ивановой, Эдуарда Боякова? Насмешливые, сложно подсвеченные меняющейся интонацией размышления Марка Захарова? И — так далее. А для тех программ, которые выдерживают проекцию из телевизионного объема на книжную плоскость, я попытался найти форму подачи, позволяющую сжать беседы до состояния маленьких пьес для чтения. Прошил их ремарками, обложил со всех сторон своими текстами, приспособил для книжных нужд, в то же время сохранив легкий привкус устной речи. Из пестроты телевизионных диалогов постепенно образуется картина умственной жизни России нулевых, цельная в своей мозаике. О свободе. О памяти. О наследии. О вере и культуре. О философии кухни и моды. И многом другом.
