— Там же на «Мстиславе» встретил я Крузенштерна. Который в пятой роте обретался.
Карташев подтолкнул Юрия:
— Да вон он, погляди, к нам направляется.
Действительно, неподалеку стояли офицеры «Мстислава», и Крузенштерн, заметив однокашников, подошел к ним. Вполголоса поздоровался.
Они едва успели переброситься несколькими фразами, как в соборе раздались приглушенные звуки органа и все направились проводить адмирала в последний путь.
* * *
Прошла неделя-другая, залив сковало льдом, и корабли остались зимовать в Ревеле. В эти же недели эскадра Густава III наконец-то сумела уйти из Свеаборга.
В один из вечеров, вскоре после похорон Грейга, Лисянский, задержавшись после ужина в кают-компании, спросил Гревенса:
— Карл Ильич, вы намедни виделись с капитаном 1-го ранга Муловским, а еще раньше вспоминали о замыслах путешествия с ним кругом света.
Гревенс не удивился. И раньше Лисянский не раз пытался с ним заговорить о плавании с эскадрой Муловского, да все как-то было недосуг — то дозорная служба, то стычки со шведами, то беспрерывные вахты.
— Ну, так что? — спросил Гревенс.
— Сия задумка откуда произошла?
Гревенс усмехнулся:
— Так вдруг не вспомнишь. Однако если вы желаете знать, извольте. А заодно чаи погоняем. Благо нынче спешить некуда.
Гревенс крикнул вестового, велел принести им чай. Пока вестовой бегал на камбуз за кипятком, заваривал чай, Гревенс впервые за три месяца совместной службы пристально разглядывал гардемарина «за мичмана». На судне ведь, как обычно, познаешь человека в деле. Во-первых, смотришь, как он правит вахту. Лисянский нес ее исправно и, как правило, без подсказок. Другой старший офицер не примет так грамотно шквал и не скомандует вовремя на паруса, как этот юнец. Дотошно вникает во все тонкости штурманского дела, прекрасно ориентируется в шхерных акваториях от Свеаборга до Гангеудда. Удивляет и его способность обходиться с матросами. На фок-мачте, где он расписан, обычно нет ругани и громких окриков. Боцман, что редкость, туда тоже заглядывает нечасто. Однако по всем позициям на фок-мачте управляются с парусами и рангоутом намного раньше предписанного времени, и, главное, все команды выполнялись «чисто» — без ошибок.
Вначале Гревенс не понимал, откуда истоки такого усердия и навыков матросов. Но потом, не сразу, исподволь понял главную суть. Лисянский не только знал, но и умел делать все, что положено делать матросу, то ли марсовому, то ли на фалах и шкотах. Нередко можно было видеть, как он ловко взбирается на салинг, быстро перебирает на пертах
