Она пыталась уверить себя, что вовсе не любит Дейва. Некоторое время это помогало. Дня два или три она всерьез верила, что Бертон ей ненавистен. Пожалуй, это было единственным, что связывало ее с сэром Эдмундом: тот тоже всей душой ненавидел человека, лишившего его любимого дела.
Но, увы, Грейс не умела обманывать себя до бесконечности.
Воспоминания о Дейве преследовали ее, не давали покоя ни днем, ни ночью. Холл, кухня, даже ее спальня — все было полно призраками прошлого. Но и вне дома Грейс не оставляла сладкая горечь воспоминаний: стоило выйти за дверь — и вспоминалось, как Дейв позволял ей выбрать ресторан и заказать ужин, как восхищался ее платьями, никогда не критиковал ее прическу и макияж… С чего она взяла, что он похож на Грега? Совсем, совсем не похож! Господи, почему же она этого не ценила?!
Даже во сне сердечная боль не оставляла ее в покое. Стоило сомкнуть глаза — и Грейс проваливалась в горячечные грезы о сильных и нежных руках Дейва, о его жарких поцелуях…
Не только тело ее тосковало без Дейва — душа страдала еще сильнее. Грейс страшно не хватало того Дэвида Бертона, которого она успела узнать. Того, что вставал раньше всех, ездил в магазин и готовил на завтрак оладьи. Мужчину, способного заменить лампочку и в метельную ночь поддержать огонь в камине. Мужчину, способного на безоглядную щедрость и бескорыстную доброту. Мужчину, которого она…
Но это слово Грейс произнести не могла — даже про себя. Слишком страшная боль сжимала сердце при одной мысли об этом.
И вообще, лживый эгоист Дэвид Бертон не заслужил ее любви!
Испустив очередной тяжелый вздох, Грейс опустилась на землю, растянулась на пожухлой траве и закрыла глаза, отдавшись ласке весеннего солнышка, отчаянно стремясь улететь мыслями в какую-нибудь далекую страну, куда не последует за ней Дэвид Бертон.
— Но куда? — прошептала она. — Куда мне бежать от него? Где найти покой?
Она не знала, долго ли пролежала на траве. Быть может, она задремала, а быть может, про сто замечталась, но мгновенно вышла из транса, когда что-то мягкое и влажное прошлось вдоль ее щеки. Грейс распахнула глаза.
— Что за…
Увидев над собой оскаленную пасть с вываленным языком, она в страхе села.
Лохматый пес, шумно дыша, ощерил клыки в «улыбке». Сообразив, что нападать на нее собака не собирается, Грейс успокоилась.
— Это еще что за явление природы? — удивилась она, вытерев тыльной стороной ладони обслюнявленную щеку. — Откуда ты взялся, приятель?
