Как-то проснулась Сушила в полночь, в тоске и печали по умершему мужу. Зажгла свет, и взгляд ее упал на большое овальное зеркало, которое висело напротив кровати. Осиная талия, высокая грудь, изящные руки, прелестное личико, обрамленное длинными, ниспадающими на плечи волосами, — такая красавица задумчиво глядела на нее из белоснежной постели, что даже удивилась она. А потом спросила у своего отраженья: «Нравится?» — улыбнулась и шутливо покачала головой: «Нет, не очень!» И когда Сушила вдруг поняла всю прелесть своей наготы, голова у нее закружилась. Ей стало нечем дышать в душном тепле ее одинокой спальни, и, подбежав к окну, она распахнула его настежь. В комнату ворвался свежий воздух...
А напротив, которую уже ночь, неподвижно, как на вечернем богослужении, сидел Удхав в надежде хоть на миг увидеть Сушилу. Две пары глаз встретились. Мучительный стыд охватил Сушилу. Какой страшный грех она совершила! Ведь она — вдова, и если будет смотреть в глаза чужим мужчинам, так ни в этой, ни в будущей жизни места ей не найдется.
Вот что вечно твердили ей, вот что слышала она со всех сторон. В этом мире, если мужчина обзаведется десятью женами, его только хвалят, называют богатырем. И не надо большого ума, чтобы со дня рождения понимать, что права мужчины и женщины взвешиваются на обманных весах.
Уже не раз приходили в голову Сушиле такие мысли, но не просто человеку отказаться от представлений, впитанных с молоком матери.
Сушила захлопнула ставни и упала на кровать. Взглянула, закрыто ли окно, заперта ли дверь, и с головой закуталась в одеяло.
Дня четыре у нее не хватало духа даже близко подойти к окну. Если ноги по ошибке поворачивали туда, тело будто свинцом наливалось, лицо горело краской стыда, а по спине пробегали мурашки.
Но время шло. Юность все больше подчиняла Сушилу своей неодолимой власти. И как-то ночью особенно захотелось ей узнать: сидит ли еще у окна этот человек? И не для того чтобы увидеть Удхава, а только чтобы рассеять свои сомнения, потихоньку подошла она к окну и открыла его. Юноша все так же сидел в позе йога, постигающего нирвану. И вновь встретились две пары глаз.
«Как же ему, должно быть, холодно, бедняжке!» — подумала Сушила. И ее охватила жалость. На миг задержавшись в окне, она медленно затворила ставни. А на следующую ночь, поддавшись естественному любопытству, Сушила вновь приоткрыла окно и поглядела на дом напротив. Оттуда, как и прежде, смотрел на нее Удхав, неподвижный, как глиняный истукан. И тут Сушила поняла, какую нирвану постигает сосед. Если даже богам нравится, когда им поклоняются, то что уж говорить о простых смертных? И юная вдова улыбнулась Удхаву с тихим сочувствием.
