Затем профессор сказал:
— Нам надо было поискать Гарри.
— У него ружье, профессор. Он вполне мог им воспользоваться, без всяких угрызений совести.
— Если он что-то сделал с мальчиком…
Профессор не закончил фразу. Ему и не надо было заканчивать. Кейт чувствовала то же самое. Потому что она была совершенно уверена: Бак Перкинс был способен на насилие. Но зачем причинять вред — она не могла заставить себя сказать «убивать» — собственному племяннику?
— Я и не знал, что люди могут вести себя подобным образом, — сказал профессор, глядя вперед.
— Понимаю, — согласилась Кейт и нервно рассмеялась. — Я каждую минуту готовилась услышать выстрелы.
Она взглянула на своего учителя, но он погрузился в раздумье.
— Мы найдем его, я сама поговорю с шефом полиции.
Когда вернулись в музей, их ждала Дженис.
— Где вы были? — спросила она, вскочив, едва они вошли.
Кейт она проигнорировала, а подбежала к профессору и взяла его за руку.
— Когда вернулась с ленча и увидела оставленные на столе тарелки, подумала, что случилось что-то ужасное. С вами все в порядке?
Она повернулась к Кейт.
— Зачем вы заставили его выйти из музея? Он никуда не ходит. Вы хоть представляете, как вы меня напугали?
Профессор высвободил свой локоть.
— Пойду прилягу.
Пошел по вестибюлю, но остановился у нижней ступени.
— Спасибо тебе, Кати.
Улыбнулся ей усталой улыбкой, повернулся и медленно пошел по ступеням.
— Если с ним что-нибудь случится, это будет на вашей совести, — прошипела Дженис и направилась вслед за профессором.
Кейт смотрела им вслед. Она тоже тревожилась за профессора, но не по той причине, что Дженис. Она надеялась, что Гарри действительно убежал. Боялась, что если его найдут раненым — или еще того хуже, — профессор такого удара не перенесет.
Она все время забывала, что ему скоро восемьдесят. Его интеллект был по-прежнему на удивление быстр. Разгадывание головоломок тренировало его мозг. А если он порой кое-что и путал, так ведь известно, что все люди этому подвержены.
С профессором они познакомились, когда ей пришлось тяжело, и он всегда был готов прийти на помощь. Никогда не раздражался из-за ее постоянного присутствия. Ни разу не заскучал с ней. Он был единственным взрослым, позволявшим ей говорить о матери. Он предоставил ей духовное убежище и тем помог пережить горе. Бывали дни, когда только его забота и общая радость в решении задач удерживали ее от желания заползти под одеяло и спрятаться с головой.
Теперь она пришла на помощь к нему.
