Смешно, что обиделась. Да нет, будь честной с собой. Она ревновала к человеку, которого даже не знала. И это несправедливо: она ведь уехала, жила своей жизнью. Надо радоваться тому, что у профессора появился человек, о котором он заботится.
Посреди комнаты стоял маленький письменный стол. Он был накрыт на двоих: фарфоровая посуда, хрустальные бокалы, салфетки. Должно быть, профессор постарался: Дженис никогда не унизится до того, чтобы сделать Кейт что-то приятное.
Может, профессор ожидал кого то другого? И снова сердце кольнуло ревнивое чувство. Кейт решительно избавилась от него.
Профессор неловко поднялся со стула и жестом пригласил ее к столу.
— Райетт из кондитерской прослышала о твоем приезде и прислала ленч.
— Райетт? Та, что печет булочки с корицей?
Райетт была владелицей местной пекарни, и ее знали в округе из-за знаменитых булочек, яблочных оладий и другой выпечки.
Профессор провел ее к столу. Он даже не спросил, как прошел визит в банк. Возможно, был слишком стар и ни о чем не беспокоился.
— Может, нам чего-то не хватает? — спросил он.
Она взглянула на него и увидела лукавинку в глазах.
Да нет, не такой он и старый. О чем это он? Ах да!
— Нет серебряной посуды.
Кейт рассмеялась, а профессор подошел к шкафу и от крыл дверцу. Вынул блестящую серебряную шкатулку работы Беррокала — кофанетто. По правде говоря, это была копия шкатулки с секретом — из отдельных фрагментов которой можно было сложить столовые приборы на двоих.
Профессор поставил шкатулку в центре столика.
В детстве ее обязанностью было ставить приборы. В первый же их день он показал ей, как нужно раскладывать шкатулку на части, открывать «гроб»[2] и вынимать ножи, вилки, кубки и подсвечники.
— Дайте-ка взглянуть.
Кейт потерла кончики пальцев. Профессор тихонько посмеивался, и к Кейт вернулся оптимизм.
Она открыла внешнюю часть шкатулки, собрала из фрагментов ножи и вилки. Хотела продолжить, но профессор рассмеялся и сказал:
— Наш ленч остынет, пока ты вспомнишь.
Убрал частично открытую шкатулку и отодвинул для Кейт стул.
Кейт уселась, а профессор принялся вынимать запечатанные фольгой контейнеры из хозяйственной сумки, стоявшей на полу.
Салат, наста, курица в соусе с каперсами и грибами. И бутылка газированной воды, которую профессор налил в бокалы с апломбом сомелье. Казалось, они перенеслись с Хоппер-стрит Гранвилля в Париж на рю Де Ла Пэ или на площадь Навона в Риме.
— Чудесно пахнет, — сказала Кейт, когда профессор уселся напротив нее.
