Совсем не одни.
За спиной Анжелики под водой возникает какое-то движение.
Она улыбается. Под водой мечутся темные тени, длинные и гибкие, но Браулио понимает, что это не акулы.
«Нет! Она не для вас, демоны. Заберите меня!»
Браулио, вытянув вперед руки, бросается в воде к внучке, тянется к ней, и Анжелика смеется, словно он придумал новую игру. Она не пытается убежать или уплыть, но ему кажется, будто расстояние между ними увеличивается, она все дальше и дальше, а темные тени окружают ее в воде.
Он выкрикивает ее имя — его ангел, его благословение.
Мягкое дно поддается у него под ногами, и Браулио погружается под воду. Он задыхается, ничего не видит. Он под водой. С ними.
Браулио открыл глаза, сделал несколько неглубоких мучительных вдохов. Он лежал, скрючившись и прижав к открытой ране руки, которые приклеились к засыхающей липкой крови. Старый рыбак чувствовал себя совершенно разбитым. Воспоминания возвращались медленно, но когда его мерцающее сознание на мгновение прояснилось и он понял, где находится, то сумел слабо улыбнуться. Анжелика далеко отсюда, в безопасности.
На него снова накатила волна оцепенения, и он начал погружаться в небытие.
Браулио услышал со стороны корпуса корабля какой-то шум, и внутри с новой силой разгорелся ужас. Потом под чьими-то ногами заскрипела деревянная палуба. Значит, демоны все-таки вернулись за ним.
— Анжелика, — прошептал он.
Но на этом все закончилось. Даже страх не смог остановить наступление поглотившего его мрака. Старый рыбак сдался и провалился в небытие, мечтая о том, чтобы снова увидеть Анжелику, которая будет держать его за руку, как это так часто делал он сам.
Когда Дуайр подвел катер к рыбачьей шхуне, Джош увидел на корме ее название: «Марипоса», Коста-Рика. Дуайр заглушил двигатель, и катер ударился о борт судна. В наступившей тишине Джош уловил тихий звук, принесенный легким бризом, — пение одинокого голоса, высокого и неземного. Он напрягся, стараясь услышать еще что-то, но голос смолк так же быстро, как возник, унесенный ветром, сменившим направление, и Джош подумал, что песня померещилась ему.
— Вы слышали? — шепотом спросил он.
Мигель склонил голову набок, прислушиваясь и положив автомат на плечо.
— Что?
— Музыку, — ответил Джош, чувствуя себя ужасно глупо.
— Может, на борту включен приемник, — пробормотал Дуайр, чья белая кожа в лунном свете казалась призрачной.
Первый помощник ухватился за трап, и катер замер на месте. Мигель и Джош перебросили через край пару причальных брусов, чтобы катер и шхуна не бились друг о друга, а затем принайтовали суденышко к «Марипосе».
