Ей было трудно поверить, что Джош не чувствует ничего подобного. Тем не менее он не проявлял инициативы, и Тори оставалось лишь задавать себе вопросы. Может быть, из них двоих только она почти постоянно думает о сексе, когда они остаются наедине?
— Спасибо, — сказал он, когда она протянула ему лед.
Тори подняла миску с жарким, которое он приготовил, как будто хотела произнести тост.
— Это тебе спасибо. — Она попробовала жаркое и прикрыла глаза от удовольствия. — Как же вкусно!
Джош наблюдал, как она ест, и в его глазах плясали озорные искорки. Но поскольку он явно не собирался ничего делать, чтобы снять напряжение, возникшее между ними, Тори подумала, что должна что-нибудь сказать.
— Знаешь что? Если я не сяду, то перепачкаюсь с головы до ног. Так что пойду-ка я в столовую и поищу там свободный стол. Ты со мной?
Джош убрал от руки лед, посмотрел на ожог и снова приложил холодное полотенце.
— Иди, я догоню.
Тори ушла, чувствуя и облегчение, и разочарование. Вполне возможно, что щеки у нее раскраснелись из-за кайенского перца в жарком, но она так не думала.
Энджи Тайри протерла руки промышленным очистителем — маслянистой гадостью, которая могла справиться почти со всем на свете, — и ополоснула их водой с грубым хозяйственным мылом. Она проделывала это два-три раза в день, однако ей все равно не удавалось отделаться от жира и пятен. Пока она находилась в море, на ее коже цвета темной карамели оставались черные разводы. Они исчезали только через несколько дней после того, как она выходила из машинного отделения, где во время каждого рейса следила за исправностью двигателя или чинила вентили и патрубки.
Но это не слишком беспокоило ее. До тех пор, пока ей удавалось максимально чисто отмыть руки, она считала пятна чем-то вроде знака отличия. Энджи выросла в нищем Гондурасе, в районе, где только у людей, торгующих наркотиками, водились какие-то деньги. Однако ее отец заботился о том, чтобы на столе всегда была еда. Порой ее не хватало, но они никогда не голодали. Он научил Энджи ценить тяжелую работу, не поднимать лишний раз голову и знать, когда следует отвернуться.
— Говорю тебе, Сол, я понятия не имею, — сказал невероятно довольный Дуайр.
Он сидел рядом с Энджи, и их колени касались друг друга под столом. По большей части команда состояла из неандертальцев, и всякий раз, когда появлялся кто-то новый, Энджи производила оценку. В этом рейсе на «Антуанетте» появилось пять новичков. Кок Джош находился в отличной форме и был красавчиком, но Энджи не любила слишком симпатичных мужчин. Кроме того, не вызывало сомнений, что Джош положил глаз на Тори Остин и они рано или поздно станут любовниками. Если же не считать Джоша, выбора практически не оставалось, кроме, пожалуй, худого ирландского паренька. Впрочем, у Дуайра имелись серьезные преимущества: молодость и энтузиазм. Его талант к технике — природа явно наградила его волшебным даром обращаться с навигационными и коммуникационными приборами — позволил ему стать третьим помощником капитана, но только чистая удача и кривая ухмылка помогли оказаться в постели Энджи.
