— К нормальной?
— Если мы бросим им вызов, Джейкоб, они будут защищаться до последнего.
— Ты боишься?
— А ты готов потерять брата? — Сэм помолчал и добавил: — Или сестру?
— Я не боюсь умереть.
— Знаю, Джейкоб. Поэтому я и усомнился в твоем благоразумии.
Я посмотрел в его черные глаза.
— Ты не чтишь договор наших предков?
— Я забочусь о стае. Ваши жизни — превыше всего.
— Трус!
Сэм напрягся и оскалил зубы.
— Довольно, Джейкоб. Твое предложение отклоняется. — Мысленный голос Сэма изменился, в нем зазвучали странные двойные ноты, которым мы не могли противиться. Голос альфы. Он по очереди заглянул в глаза всем волкам на поляне. — Мы не станем беспричинно нападать на Калленов. Мы чтим дух договора. Каллены не опасны ни для нашей стаи, ни для жителей Форкса. Белла Свон сделала сознательный выбор, и мы не должны наказывать за это своих былых союзников.
— Верно, верно! — оживленно подумал Сет.
— Я, кажется, велел тебе молчать.
— Ой, прости, Сэм.
— Джейкоб, куда ты направился?
Я вышел из круга и пошел на запад, чтобы они не видели моей морды.
— Пойду попрощаюсь с отцом. Я и так задержался тут слишком надолго.
— Ох, Джейк, опять ты за свое!
— Молчи, Сет! — перебили его несколько голосов.
— Мы не хотим, чтобы ты уходил, — уже мягче подумал Сэм.
— Так вынуди меня остаться. Отдай приказ. Сделай из меня раба.
— Ты хорошо знаешь, что я так не поступлю.
— Тогда мне больше нечего сказать.
Я побежал прочь, изо всех сил стараясь не думать о своих планах. Вместо этого я вспоминал долгие волчьи месяцы, когда мало-помалу меня покидала человечность, и в конце концов я стал больше похож на зверя. Жил настоящим днем, ел, когда был голоден, спал, когда уставал, пил, когда испытывал жажду, и все время бежал — ради того, чтобы бежать. Простые вопросы, простые ответы. Боль тоже была простой: от голода, от мерзлой земли, от чужих когтей — если ужин попадался несговорчивый. От каждой боли имелось простое средство, ясное и понятное действие, которое могло положить ей конец.
Когда ты человек, все иначе.
И все-таки, подбежав ближе к дому, я принял человеческий облик. Надо было подумать без свидетелей.
Прямо на бегу я отвязал и нацепил шорты.
Итак, теперь мои мысли никому не слышны, и Сэму уже не под силу меня остановить.
Он отдал недвусмысленное распоряжение: стая не нападет на Калленов. Хорошо, пусть так.
Но он ничего не сказал про одиночек.
Верно, стая не нападет.
Нападу я.
