— хотя никакой
его и никакой
семьи не было, — стараясь вызвать в нем чувство благодарности. Поэтому она продолжала пялиться на него, трогать его. Демоны есть демоны. И Анна своей безобразной внешностью не переставала ему об этом напоминать.
Однако на третий день Том, которого измучила скука, лихорадка и боль в ноге, поймал себя на мысли, что ждет прихода Анны.
Но конечно, только потому, что он был голоден.
Анна так и не съела софи, хотя сложно было представить, что та могла стать еще жирнее. Странно.
Нога Тома заживала очень медленно, но все же заживала. Еще день или два, и он сможет уйти. Он отправится куда глаза глядят. Подальше от Анны, прежде чем привыкнет к ней настолько, что перестанет замечать пышущий от нее жар и резкость голоса.
Вечером Анна принесла ему белого хлеба и одеяло. Если бы шерсть была не скручена в нити и не соткана, из нее получилось бы хорошее гнездо.
— Я не могу остаться, — сказала Анна. — Приехал Джо. Он придет сюда разнюхивать, если я не буду осторожна.
Том обрадовался, что Анна не осталась, в этом не было смысла. Еще день, и он уйдет. Анна откроет дверь и увидит пустой сарай. Она будет продолжать оставлять ему еду, но он не вернется, никогда. И тогда она поймет, что у нее ничего не вышло. Ей не поработить его.
— Что ж, до свидания, — сказала Анна, помедлив в дверях.
Том по-прежнему сидел отвернувшись.
Том попробовал ступить на больную ногу. Порядок. Он мог стоять, переносить на нее вес. Хорошо. Значит, вечером он уйдет. Он будет идти всю ночь, пока не найдет место, где никого нет. И там он проведет остаток жизни.
Его внимание привлекло движение за окном. Но это была всего-навсего Анна, бегущая по сухой траве. Она прятала что-то под своим толстым пальто.
— Эй! Анна!
Услышав незнакомый голос, Том отошел от окна, чтобы его не заметили.
— Чего тебе? — раздраженно отозвалась она.
— Что ты прячешь под пальто?
— Отвяжись.
Послышались тяжелые шаги. Они приближались. Затем раздался шум драки и пронзительный крик.
— Кексы с глазурью, — торжествуя, произнес голос. Должно быть, он принадлежал Джо. — Дождешься, что я расскажу все Эвелин. Могу поспорить, что их специально купили к чаю.
— Дай сюда!
Снова послышался шум потасовки, которая на этот раз закончилась яростным воем.
— Ты злобная мелкая тварь! Вот я покажу отцу, что ты сделала. У меня кровь идет!
— Так тебе и надо.
— Ничего удивительного, что ты такая жирная.
— Я не жирная!
— Могу поспорить, что ты прячешься в сарае и там обжираешься каждый день. Четыре кекса. Никто, кроме тебя, не может слопать целых четыре кекса.
