Мудрому, согласно Симеону, противостоит невежда, ибо он "книг неискусный" и подобен сове, рассуждающий о солнце. Невежда к тому же еще обязательно злой человек. В вирше "Слова непослушание" Симеон писал, что у безобразного слона и горбатого верблюда есть привычка при входе в чистую воду, до того как они начнут пить, "первее ногами ону возмутити". Делают они это, чтобы не видеть в воде своего "нелепия". И далее заключал:
Подобие людие злие препинати
слова обыкоша и книг не читати.
Книга не только учит благородству и мудрости; она открывает глаза на мир, делает осмысленным само существование. "Кто есть царь и кто тиран, хощеши ли знати?",- спрашивал Симеон в одном из своих сочинений и отвечал: "Аристотеля книги потщися читати". Обращаясь к царю Федору Алексеевичу, только что вступившему на престол, он напоминал своему ученику:
Книги историй возлюби читати,
в них бо мощно, что бе в мире знати
И по примеру живот свой правити,
дабы спасенно и преславно жити.
Само чтение многи умудряет,
яко бо свещу в тме возжигает.
Осмысление мудрости приводило Симеона Полоцкого к политической философии. Он пристально следил за московской политикой, стремясь внести свою лепту в управление государством.
Идеал мыслителя - просвещенный монарх, персонифицированный в образе московского государя. Этот монарх во всем противоположен "тирану" - правителю жестокому и неправедному. От него "вера права исходит", оттого церковь должна всецело подчиняться ему и видеть в нем своего первого повелителя и заступника. С верой просвещенный монарх соединяет мудрость, он равно велик в философии и богословии.
Симеон не забывал, что .мудрость без "правды" может обернуться злом и ввергнуть людей в пучину бедствий. Поэтому истинно мудрый царь должен охранять правду, опираясь на силу закона:
...есть добродетель властей:
правду хранити, блюсти от напастей
Подчиненный и чести даяти
достойным, а не на злато смотряти.
46
Симеон Полоцкий примыкал к той линии русской политической философии, которая была представлена ранне дворянскими идеологами Федором Карповым и Иваном Пересветовым. Он мог и не знать своих предшественников, но, как и они, ратовал за правовое ограничение самодержавной власти, о чем свидетельствует его приверженность к теории просвещенного монарха.
Царь, с его точки зрения, должен править "праведно, свято, щедро, божественно", ибо ему подражают остальные, а "через святость царя и людие святи". Принцип подражания царю, несмотря на содержащееся в нем требование полного подчинения самодержавной власти, выражал надежду Симеона Полоцкого на признание равенства между "людьми" и "начальными", подданными и правителями. Правомерность такого обобщения несомненна, ибо для него самодержавная власть сохраняла право на существование лишь постольку, поскольку исключала возможность тирании и деспотизма.
