Пол ухмыльнулся.
— Ну хватит уже, не будь такой жестокой и официальной. Когда я смогу тебя увидеть?
— Я сказала тебе, Пол. Я не могу встретиться с тобой. У меня… у меня нет времени.
Пол покраснел. Он был красивым юношей с густыми, вьющимися темно-каштановыми волосами и голубыми глазами. Большинство сиделок находили его привлекательным, но на Ребекку такого рода романтизм не действовал. Ее волновало это три года назад…
— Почему? — спросил он, явно не обращая внимания на возглас удивления Жанет Вильямс. — Ты закончишь работу в семь тридцать. Не могли бы мы сходить куда-нибудь вместе выпить?
Ребекка колебалась. Она не хотела больше от него принимать никаких приглашений, но он становился все более настойчивым, и по вполне понятным причинам она не могла позволять ему приходить сюда. И к тому же она с трудом могла говорить с ним в присутствии Жанет Вильямс.
— Хорошо, хорошо, — сказала она, вздохнув. — Пойдем выпьем. Я схожу сначала домой и переоденусь, а встретимся в «Гридироне» в восемь тридцать.
Лицо Пола просветлело.
— Отлично! Я тебя увижу! — Он исчез из дверного проема, и Жанет ее плотно закрыла, а потом встретилась глазами с печальным взором Ребекки.
Ребекка беспокойно качала головой.
— Что еще я могла сделать? Он невозможен.
— Я думаю, он мил… — Жанет испустила вздох. — Почему ты не хочешь пойти с ним?
Ребекка пожала плечами.
— Я не знаю. Мы слишком разные, я думаю. Кроме того, я на много лет старше его.
Жанет убрала прядь волос, которая выбилась из-под ее шапочки.
— В наши дни возраст ничего не значит! — воскликнула она. — Меня бы это не остановило. Если бы я была заинтересована…
— Это не совсем то. — Ребекка сделала раздраженный жест. — Я просто не хочу связываться с… с кем бы то ни было.
Жанет пожала плечами.
— Могло бы быть и что-нибудь похуже. Говорят, что его семья просто купается в деньгах!
Ребекка наклонила голову.
— Деньги меня не интересуют.
— Нет? — Жанет наморщила нос. — Мне интересно почему?
Ребекка покачала головой.
— О, ради Бога, давай сменим тему, хорошо? Пока с меня и так хватит Пола Виктора.
Квартира Ребекки была в старомодном жилом доме на верхнем этаже, в старой части города. Хотя водопровод был старым и краска на лестничных площадках шелушилась, она предпочитала свой дом застывшим бетонным и гладким стеклянным уродствам, которые высились в центре города. Тяжелыми усилиями с помощью эмульсионной краски она превратила самую большую комнату в яркую и уютную, и ее тепло и домашний уют радушно приветствовали после утомительного дня. Это всегда было местом для отдыха, когда ей это было надо, — местом, где она могла быть сама собой.
