Неожиданная болезнь Адель уберегла ее от чрезмерных усилий по обвинению Ребекки в связи с ее поведением в тот вечер за ужином. Когда к концу следующего дня она была уже достаточно здоровой, чтобы нормально говорить, она просто удовлетворялась насмешками по поводу ошибок Ребекки, и имя Пьера Сент-Клера не упоминалось. Даже в этом случае у Ребекки сложилось отчетливое впечатление, что Адель решила не упоминать его по каким-то своим хитрым причинам, и ей хотелось бы побольше знать, о чем думала ее хозяйка.
Адель сильно сопротивлялась тому, чтобы ее оставляли в кровати, но, возможно, приступ показал ей, что с выполнением инструкций доктора следует обращаться более точно, и она оставалась, где и была. В результате работа Ребекки стала намного сложней, так как она должна была делать все для нее, включая купание в ванной, и хотя Адель была худой, но кости у нее были тяжелыми, и Ребекке требовалась вся ее сила, чтобы поднимать ее.
К вечеру второго дня после приступа Адель казалась почти нормальной, и Ребекка воспользовалась случаем чтобы спуститься и поплавать после того, как она уладила все, что требовалось на ночь для ее хозяйки. Это была первая возможность, когда она могла покинуть виллу: в предыдущий вечер она была слишком озабочена возможностью второго приступа.
Был прекрасный вечер, и Ребекка надела свой белый купальник и пляжную куртку и радостно побежала по траве вниз по склону к пляжу. Воздух был мягким и бархатистым, и небо наверху было как полуночный купол, унизанный алмазами.
Скинув пляжную куртку, она позволила небольшим волнам журчать вокруг пальцев ее ног, радуясь их холоду после жара дня. Затем она погрузилась в воду и быстро поплыла от берега — туда, где не касалась пальцами ног дна. В ее конечностях было ощущение обновления, когда влажное тепло дня исчезло, и она распрямила ноги и плыла, смотря на арку неба над головой.
Когда она приплыла назад к берегу, то почувствовала холод и свежесть, и, скинув свой мокрый купальник, она надела плотно облегающую пляжную куртку. Но тут вдруг она услышала звук хрустнувшей под ногой веточки и с испугом обернулась. Из тени пальм появилась фигура мужчины, и ее первой мыслью было бежать, но она осталась, где стояла, хотя и тряслась от страха.
— Вы понимаете, что вторгаетесь в частные владения? — спросила она, собравшись с духом. — Это частный пляж!
— И вы как сумасшедшая плаваете здесь одна! — резко ответил сухой голос с акцентом, в котором нельзя было ошибиться. — О Боже, Ребекка, у вас что, нет разума?
