Ей пришлось трижды сложить письмо, прежде чем оно поместилось в единственный конверт, который она нашла. На нем она написала звание, имя, а в правом верхнем углу — «полевая почта». Номер полевой почты она собиралась узнать завтра. Сейчас ей следовало срочно переодеться, чтобы мать, вернувшись, не застала ее в таком виде. Но Камилла продолжала сидеть за кухонным столом. Она немного отодвинула от себя письмо, не в силах оторвать от него глаз. Потом достала из своего портфеля книгу. Это был учебник истории. Она открыла его. Ей попался 1916 год, рассказ о захвате крепости Новогеоргиевск, о невероятной наступательной мощи немецких войск. Крепость была взята 19 августа, в это время в России еще не было снега. Понятия «Россия» и «снег» полностью совпадали в ее представлении. Ей было смешно оттого, что на фото, запечатлевшем наступательную силу немецких войск, не было снега. Зато на фотографии под заглавием «Прямое попадание в русский окоп» можно было видеть разрушенный окоп, сырую развороченную землю, вздыбившиеся доски, разбитые бревна и среди них человека в униформе. Он лежал на охапке соломы около нависшей над ним стены окопа. Голова была запрокинута назад и касалась затылком бревна. Руки раскинуты в стороны, кулаки разжаты, на груди лежал пояс с патронами, ног не было видно. Но лицо можно было рассмотреть. Рот слегка открыт, глаза закрыты, со лба по щеке текла струйка крови, которая исчезала за ухом. Камилла внимательно рассматривала фотографию. Если бы под ней не было написано, что это русский окоп, она приняла бы этого солдата за немца. Но прямого попадания в немецкий окоп книга не запечатлела. Она хотела кончиком пальца потрогать то место, где по лицу солдата стекала кровь, но палец закрыл почти все лицо. Через несколько секунд она убрала книгу.
На улице послышались торопливые шаги. Дверь открылась, и из-за затемнения снова быстро закрылась. Перед Камиллой стояла мать. Она что-то держала в руке и смотрела на свою дочь. Камилла хотела закрыть руками юбку платья, хотя знала, что это бессмысленно. Мать смотрела на дочь большими сияющими глазами. В них, собственно говоря, должны были бы быть злость и недоумение, но Камилле показалось, что мать не обратила никакого внимания на ее внешний вид.
— Посмотри, что я принесла, — сказала мать с триумфом в голосе, — ты только посмотри, что мне удалось у них выманить.
Она подняла руку, в которой что-то держала. Прямо перед лицом Камиллы качался какой-то предмет красно-черного цвета. По комнате разлился сильный запах.
