На улице моросило, на деревья опускался туман. Под окном на стене образовалось мокрое пятно, которое заметно увеличивалось. Нужно срочно вызвать рабочего. Когда это можно будет сделать? Придется на следующей неделе отпроситься часа на два с работы. Я хотела, собственно говоря, чуть продлить выходные, чтобы поехать к Матиасу. Как мне псе успеть? Вдруг зазвонил телефон. Мои пальцы, скользившие по мокрой стене, замерли…
— Ты подойдешь? — спросил Грегор.
— Да, — сказала я, не в силах пошевелиться. Телефон звонил дальше.
— Рената, что случилось? — крикнул Грегор.
— Сейчас, — сказала я. Я медленно прошла через кухню в прихожую. Звонки, казалось, стали сильнее. Я медленно протянула руку и взяла трубку.
— Алло, — сказала я.
— Кто говорит? — спросил женский голос.
Я буквально выдавила из себя свое имя. Что-то щелкнуло, и на том конце положили трубку.
Из комнаты вышел Грегор, за ним Инга.
— Ты можешь мне все объяснить? — спросил Грегор. Только теперь я заметила, что мое поведение неприятно ему. Инга сразу же поняла, в чем дело.
— У нее на работе был неприятный телефонный разговор, — сказала она и, обратившись ко мне, попросила: — Пожалуйста, расскажи ему все, а мне уже пора домой.
Грегор в самых милых выражениях выразил сожаление по этому поводу.
— Скажи спасибо, что у тебя есть он, — успела шепнуть мне Инга, прежде чем выйти.
— Рассказывай, — сказал Грегор, — я слушаю.
Он развалился в кресле.
— Хочешь вина? — спросила я.
Он пожал плечами. В этот момент его, казалось, ничто не могло обрадовать. Я все же принесла бутылку вина, штопор и рюмку. Грегор не пошевелился. Только когда ему стало ясно, что мне не справиться с бутылкой, он поднялся и, вздохнув, открыл ее.
— Ты выпьешь? — спросил он, взглянув на меня.
— Мне не до этого, — ответила я, сразу же вызвав в нем желание противоречить.
— Я вижу, тебя что-то угнетает. Я заметил это вчера вечером, когда рассказал тебе о звонке. Выпей вина, может, станет легче. Пойди возьми рюмку.
В другом случае я бы так и сделала, даже против своей воли, подчиняясь лишь его желанию. Теперь я отказалась во второй раз. Почувствовав мою непреклонность, Грегор рассердился:
— Ну если все это связано с господином сыном, то я не намерен ничего выслушивать.
— Да, это связано с ним, — ответила я, — с ним связано вообще все, что касается меня. Ты знаешь об этом.
— О Боже, — сказал Грегор, поглубже устраиваясь на зеленых велюровых подушках. Несколько недель назад он бросил курить, и это делало его поведение еще более невыносимым, чем раньше.
