А про себя подумал: кстати, вот так умирают, наверное. Давление? Как это в частушке? “Раньше поднимался хрен, а теперь...” Бум-с – и привет.
Но, кажется, еще жив. Давненько такого не было. Давненько я не играл в шашки. Поднялся на ноги, прошел медленно к плывущему столу, сел.
– Вы что, работать?! – ахнула Анюта.
Он отмахнулся от нее, снова включил компьютер, вышел в сеть. Взглядом подозвал Рабина.
– Посмотри...
– Да-да, – тут же подсел рядом Рабин. – Что?
– От Жорки два письма. Как думаешь, не подделка?
Анатолий долго читал тексты. И долго молчал. Обернувшись к Анюте, Петр Платонович смешно и высоко оскалил зубы, как пес Руслан, когда у него отнимают кость. Анюта поняла: все нормально, ей надо покинуть начальство.
– Не верю, – пробормотал Рабин.
– Тоже мне Константин Сергеевич.
– Нет, правда же, плешь какая-то. Чтобы Гур – такое – тебе?!. Хотя – адрес его?
– Конечно.
– Давай переспроси. Может, хохмит? А смайлик забыл поставить.
Поперека засопел, мотнул головой: нет.
– Почему?
– Потому. – “Жорик пунктуальный человек. Тут другое. Просить объяснений после столь оскорбительных упреков? Унижаться? Нет”.
Рабин его понял. Он очень понятливый и добрый, этот Анатолий Рабин.
– Ну, давай я. Напишу: тебя нет в городе, прошу мотивации.
– Он тебе не ответит.
Рабин опустил черные глазища. Наверное, обиделся. Хотя всем известно: Гурьянов высокомерен. Как, впрочем, и Поперека.
– Давай я сам, – резко сказал Петр Платонович. – В таком же духе. – И настрочил текст: “Ты грибов чернобыльских наелся? Или это у тебя возрастное? Ты кому пишешь? Может быть, ошибся адресом? Быстро ответь. Петр”.
Электронное письмо ушло. Теперь нужно было ждать. В Америке сейчас три часа ночи. Утром, в девять-десять Гурьянов прочтет и ответит. У нас к тому времени будет десять ночи. Можно поваляться здесь и подождать письма.
В смятении, разбитый, с трудом ворочая руками и ногами, Поперека за Рабиным побрел в буфет – здесь уже уборщица мыла пол. Но Петра Платоновича буфетчица знала, улыбнулась, только в глаза старалась не смотреть: сложный человек Поперека, посочувствуешь – на фиг пошлет.
До поздней ночи Поперека в своем кабинетике писал статью.
– Ты не скоро? – спросил из-за порога Рабин. Всё еще не ушел?! – Я удаляюсь. Всю серию заново перемерил. Всё точно.
– Хорошо.
– Но если я буду нужен...
– Нет.
– В самом деле? – Анатолий все еще не уходит, топчется за спиной. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Беги, беги. Если хочешь, утром встретимся на дорожке.
