— Кошмар!
Олег Викторович снисходительно улыбнулся, попрощался и уверенной походкой зашагал по голубому линолеуму больничных коридоров.
Люда Кийко лениво читала роман Дюма «Двадцать лет спустя» и параллельно думала о предстоящей вечеринке у Анжелки, которая специально для нее пригласила какого-то загадочного Вадима.
Грогин постучал в непрозрачное стекло белой двери и тут же ее открыл. Люда неодобрительно оторвалась от повзрослевшего Д'Артаньяна, но, узнав Грогина, разгладила на лбу складку недовольства.
— Здравствуйте, Люда.
— Здрасьте.
— Как поживаете?
— Ничего, вы к Юр Юрычу?
Грогин хотел сострить, что сам пришел полежать и подлечиться, но передумал.
Юрий Юрьевич уже полчаса играл в шахматы с Яковом Владленовичем. Ощутимый перевес был на стороне Юрия Юрьевича, но он подумывал, как бы аккуратно свести партию вничью или сдаться ввиду неожиданной потери, например, ферзя, потому что при проигрыше Яков Владленович был непредсказуем, и присутствие рядом санитара Москательникова совсем не гарантировало, что тяжелая, выкрашенная в зеленый цвет табуретка не окажется на голове удачливого противника, — Патронташев до сих пор ходит с обвязанной головой, время от времени выпрямляя спину и крича громким шепотом: «Ура!»
Юрий Юрьевич в третий раз подставил ферзя под бой коварного коня, но Яков Владленович опять двинул пешку на левом фланге, увлекшись красотой елочкообразных построений и переводя задачку о мате в три хода в задачку о мате в один ход. Юрий Юрьевич вздохнул:
— Я сдаюсь.
— Нет, давай играть, пока фигуры не кончатся.
— Как же они кончатся, если ты ничего не рубишь.
— А я не хочу пока.
Юрий Юрьевич заскучал и тоже стал выстраивать неровный кружок из пешек, слона и двух коней.
Санитар Москательников сунул мизинец в ухо, покрутил его там, потом вынул и внимательно рассмотрел, хотел понюхать, но постеснялся. Москательникову казалось странным, что люди, столь явно уступающие ему в умственном развитии, умеют играть в затейливую игру шахматы, а у него только от одного воспоминания о том, как ему показывали возможные передвижения фигур по клетчатому полю, начинала болеть голова. А эти двигают себе и двигают.
— Москательников, скажите больному Зыкову, что к нему пришел племянник.
Юрий Юрьевич облегченно поднялся из-за шахматного стола и в притворном сожалении развел руками.
— Рад бы продолжить, да родственники замучили интенсивными посещениями.
Яков Владленович взял короля Юрия Юрьевича и откусил ему голову. Москательников свел лохматые брови к переносице и, сглотнув неожиданно накопившуюся слюну, сказал:
