Вскакиваю и направляюсь осматривать ближайших раненых. Внимания на меня почти никто не обращает, лишь когда я помогаю подняться на ноги контуженому пограничнику, запыленному с ног до головы, ко мне со стороны зданий подбегают двое бойцов и быстро принимают на руки раненого.
— Там на площадке еще есть раненые, им нужна помощь. Скорее.
Мне что-то отвечают, но я уже не слушаю, а взглядом ищу, что можно пустить на бинты. Пришлось побегать вокруг зданий и пару раз столкнуться с пограничниками, выглядевшими не лучшим образом. В конце концов удалось найти разбросанное белье — видимо, раньше оно висело на натянутой веревке меж столбиков. Быстро подхватив с земли несколько белых рубашек и подштанников, возвращаюсь на площадку. Постепенно дисциплина и здравый смысл начинают брать верх над испугом. Несколько бойцов быстро оттаскивают к зданиям раненых, мертвых пока не трогают. Один из пограничников быстро осматривает раненых и в меру сил оказывает помощь, ему отдаю одну рубашку на бинты. Контуженый, которого я видел, когда обыскивал и прятал труп Пауэлла, сидел на земле и, обхватив голову, подвывал. От него без пользы чего-то добивался младший сержант.
— Товарищ младший политрук!
Ага, политрука не хватало только. Хотя хрен с ним, ничего он мне не сделает. И вообще мне нужно кэпа перевязать. Действовать надо, действовать. Решительность — вот залог успеха.
Перевязываю капитана и ненавязчиво перехожу к быстрому обыску: мне надо знать имя своего командира. В нагрудном кармане нахожу армейское удостоверение на имя Роберта Брауна 1910 года рождения, а также справку, похожую на ту, что была в кармане Пауэлла.
На плацу уже дикая суета — откуда-то взялось много выживших и способных еще передвигаться. Истерии нет, но вот неразбериха встает в полный рост. То тут, то там вскипают и затихают мгновенные перепалки. На плац из здания с вывеской о том, что это пограничная застава, выскочил здоровенный такой бугаина с четырьмя треугольниками на воротнике. Старшина, значит. Чую, сейчас будет нам дисциплина…
— Застава! — заорал он тяжелым таким, мощным голосом, обращающим на себя внимание. — В РУЖЬЕ!!!
Мир словно содрогнулся — вся неразбериха мгновенно рассыпалась на осколки, и появилась Цель! К старшине подбежал худощавый солдат с разбитой головой, в изорванной и местами окровавленной нижней рубахе. Только чистые сапоги и словно выглаженные форменные бриджи выглядели странно.
— Товарищ старшина, пирамиды в казарменных помещениях завалены, доступа к ним нет! — затараторил пограничник.
