Кеануа заработал аварийным рулем. Раздался гулкий стук. Катапульта на носу дирижабля выпустила гарпунный крюк. Стрелок оказался первоклассным: первый же крюк намертво вонзился в грузовую стропу. Крюк крепился на две лесы. Кеануа, толстяк с густыми татуировками на плоской жизнерадостной физиономии, втащил крюк на борт и закрепил один его конец. Второй он привязал к соседней тумбе. При помощи катапульты, бьющей по воздушной цели, он повторил это действие в обратном направлении. Итак, два судна были соединены.
В какой-то момент бенегальский пилот проявил неосторожность, дав канатам натянуться. Аоранги накренилась, и ее поволокло. В вышине прогремели паруса. Рану содрогнулся при мысли о напряжении на мачты и реи. Корабельный лес не был особенно дешев, несмотря на то, что рациональное лесоводство практиковалось уже несколько веков. (В его мыслях мгновенно возник образ такого леса — шелест листвы, солнечные блики на ветвях деревьев, опушка, с которой неожиданно открывался чудесный вид на овечьи пастбища и белеющий водопад: окрестности отцовского дома). Пилоту воздушного судна было куда труднее проникнуться подобными чувствами, тем не менее он поспешно выправил положение.
Когда конфигурация была окончательно сбалансирована и бенегальский дирижабль оказался над Аоранги на высоте в несколько метров, по канату стало спускаться с полдюжины мужчин. Первый съехал на специальном сиденье, остальные просто соскользнули, зацепившись за канат изгибом руки и ноги. Каждый в свободной руке держал оружие.
Рану через палубу пошел им навстречу. Их начальник с достоинством поднялся со своего кресла. Он был невысокого роста, но держался прямо, как ружейный ствол. Штаны, туника, чалма сверкали под лучами солнца белизной. Лицо у него было заостренное, с плотно сжатыми губами, прятавшимися в седой бороде. Он официально кивнул.
— К вашим услугам, капитан, — сказал он на бенегальском варианте хинджи, — Ученый-администратор Индраварман Дхананда приветствует вас в этих водах. — Его тон был совершенно невыразителен.
Рану воздержался от инициативы рукопожатия, принятого в Маврайской Федерации.
— Капитан Рану Карело Макинтаиру, — представился он. Подобно многим морякам, он бегло говорил на хинджи. Его коллеги освоили этот язык на интенсивном курсе, который проходили несколько месяцев. Они приблизились, и Рану представил каждого: — Инженер-навигатор Кеануа Филипоа Джуберти; кибернетик Ализабета Канукауаи.
