– Доброе утро, – сказала Клэр. – Замечательная погода, правда?
– Разве? – откликнулась Вивьен. – Я не заметила. О чем же вы хотели со мной говорить?
Клэр опустилась рядом с ней на траву.
– Я немного запыхалась, – примирительным тоном произнесла она. – Тут такой крутой склон.
– Будьте вы прокляты! – пронзительно взвизгнула Вивьен. – Вы, подлая лицемерка, почему вы не можете сразу сказать, вместо того чтобы мучить меня?
Вид у Клэр был возмущенный, и Вивьен поспешно отступила:
– Я сама не знаю, что говорю. Извините, Клэр, пожалуйста, простите меня! Просто я и так вся на нервах, а вы сидите тут и болтаете о погоде – вот я и не сдержалась.
– У вас случится нервный срыв, если вы не будете осторожнее, – холодно произнесла Клэр.
Вивьен коротко усмехнулась:
– Ходить по краю? Не сорвусь, не дождетесь. Я не псих и никогда им не стану. Скажите же теперь – в чем дело?
Клэр помолчала с минуту, затем заговорила, не глядя на Вивьен и устремив неподвижный взгляд в морской простор:
– Я лишь сочла, что будет честнее предупредить вас: я не могу больше молчать о том, что произошло год назад.
– Вы хотите сказать – вы сообщите обо всем Джеральду?
– Если вы не расскажете ему сами. Так было бы несравненно лучше.
Вивьен резко рассмеялась:
– Вы прекрасно знаете, что я на это не решусь.
Клэр не стала спорить. Она уже давно имела случай убедиться в крайнем малодушии Вивьен.
– Так было бы несравненно лучше, – повторила она.
Снова у Вивьен вырвался этот вульгарный короткий смешок.
– Полагаю, ваша драгоценная совесть заставляет вас так поступать? – едко осведомилась она.
– Вам это может показаться странным, смею предположить, – спокойно произнесла Клэр. – Но, честно сказать, это именно так.
Вивьен обратила к ней бледное, застывшее лицо.
– О боже! – проговорила она. – Я уверена, что вы так и думаете. Вы в самом деле верите, что это ваш долг.
– Это действительно мой долг.
– Нет, вовсе нет. Если бы все было так, вы сделали бы это раньше – давным-давно. Почему вы медлили? Нет, не отвечайте. Я сама вам скажу. Вам доставляло больше удовольствия терзать меня вечным страхом – вот почему. Вам нравилось держать меня на крючке, заставлять меня корчиться и страдать. Вы изводили меня намеками, дьявольскими намеками, просто чтобы помучить и не дать мне расслабиться. Что ж, вам даже удавалось это – до тех пор, пока я не привыкла к ним.
– И вы почувствовали себя в безопасности, – вставила Клэр.
– Вы это заметили, верно? Но и тогда вы еще сдерживались, наслаждались сознанием своей власти. А теперь мы собрались уехать, сбежать от вас, может, даже стать счастливыми – вот этого вы не могли допустить ни за что на свете. Тут-то и изволила проснуться ваша услужливая совесть!
