Вдобавок ощущение собственной добродетели особенно горячо согревало ее, когда она вспоминала, какому подверглась испытанию. Клэр сознавала: будь она более слабой натурой, она утратила бы все свои благие намерения, услышав ненароком, как Вивьен отзывается о ней за глаза.
В воскресенье она дважды сходила в церковь. Сперва на рассвете – к причастию, после которого ощутила в себе силы и душевный подъем. Никакие личные чувства не должны довлеть над нею – ничего мелкого и низменного. Она пришла снова на утреннюю службу. Темой проповеди мистера Уилмота была на этот раз знаменитая молитва Фарисея. Он вкратце поведал о жизни этого человека, весьма добродетельного, столпа церкви. И затем ярко описал, как медленно, исподволь разъедал его душу порок душевной гордыни, исказивший и запятнавший собой все его существо.
Клэр слушала не очень внимательно. За перилами, отделявшими в церкви обширное место, принадлежавшее семейству Ли, сидела Вивьен, и Клэр инстинктивно чувствовала, что та намерена перехватить ее после службы.
Так и вышло. Вивьен навязалась Клэр в попутчицы, прошла с нею до самого дома и попросила позволения зайти. Разумеется, Клэр согласилась. Они расположились в маленькой гостиной Клэр. Масса цветов и веселенький старомодный ситчик обивки придавали этой комнате особенно уютный вид. Замечания Вивьен были отрывисты и бессвязны.
– Знаете, в прошлые выходные я была в Борнемуте, – неожиданно сообщила она.
– Джеральд мне так и сказал, – ответила Клэр.
Они посмотрели друг на друга. Вивьен выглядела сегодня почти некрасивой. В осунувшемся лице ее проступало что-то хищное, лисье, и это во многом лишало его прежнего очарования.
– Когда вы были в Скиппингтоне… – начала Вивьен.
– Когда я была в Скиппингтоне? – учтиво переспросила Клэр.
– Вы упоминали о маленьком отеле в тех местах.
– «Герб Графства». Да. Вы сказали, что не знаете его?
– Я… я была в нем однажды.
– А!
Ей требовалось лишь сохранять спокойствие и ждать. Вивьен была совершенно неспособна выдержать какое бы то ни было напряжение. Она уже вот-вот готова сломаться. Внезапно Вивьен подалась вперед и с жаром заговорила:
– Вы не любите меня. Сразу невзлюбили. Вы всегда ненавидели меня. А теперь забавляетесь, играя со мной, как кошка с мышкой. Вы жестокая, жестокая. Вот почему я боюсь вас, потому что в глубине души вы жестоки.
– Право же, Вивьен! – сухо возразила Клэр.
– Вы же знаете, не так ли? Вижу, что знаете. И в тот вечер знали, когда заговорили о Скиппингтоне. Вам как-то стало известно. Что ж, хотелось бы знать, что вы собираетесь предпринять? Как поступите?
