– Почему?
– Это может оказаться опасным, – пояснила Роксанна.
– Я слышал, что ты можешь убивать им людей.
Роксанна взъерошила волосы мальчика:
– Арик, ты не должен верить всему тому, что слышишь о навигаторах. Да, если люди поглядят на него, они могут пострадать, и поэтому я держу его прикрытым. Я не хочу никому навредить.
– А, – протянул Арик, но забыл о своём разочаровании, когда ему в голову пришёл следующий вопрос: – Но ведь ты можешь видеть будущее, правильно? Я имею ввиду, своим скрытым глазом?
– К сожалению, нет, – ответила Роксанна. – Мы просто водим космические корабли, вот и всё.
Арик кивнул с таким видом, словно он в полной мере понимал все сложности и все тонкости, проистекающие из принадлежности к касте, членов которой избегали, но вместе с тем и нуждались в них для функционирования Империума. К прослойке, которая была как могущественной, так и богатой, и всё же никоим образом не могла занять своё законное место среди людей, которым служила.
Роксанну внезапно осенило, и она спросила:
– Палладис понимает, что все знают?
– Не-а, он думает, что он один такой, – ответил Арик. – Я думаю, что от потери двоих сыновей у него слегка поехала крыша. Он никому не доверяет.
– Может, ты и прав, – прошептала Роксанна. – Арик, ты знаешь, что ты умный мальчик?
– Моя мама всегда мне так говорит, – самодовольно улыбнулся тот.
Она притянула Арика к себе и поцеловала в лоб.
– Ты даже не представляешь, какой драгоценный подарок ты мне только что сделал, – сказала она.
Он выглядел озадаченным, но кивнул ей с детской серьёзностью.
– Вот, позволь мне дать тебе кое-что в ответ, – сказала Роксанна, стягивая что-то с пальца и кладя это в центр его ладошки. Она сжала его пальцы поверх этой вещицы, прежде чем кто-нибудь успел увидеть, что она ему дала.
– Что это? – спросил Арик.
Роксанна улыбнулась.
– Волшебное кольцо, – ответила она.
3
За крепостными стенами Арзашкуна вздымались и опадали бесчисленными барханами белые пески Руб-эль-Хали. Кай прогуливался по пустынным бастионам и безлюдным башням, наслаждаясь праздностью своей походки. Пески за стенами хранили безмолвие, пылясь под тёплым сирокко[45], который доносил соблазнительные запахи жареного мяса, сдобренного пряностями подогретого вина и экзотических благовоний.
Кай водил пальцами по серебристо-золотым зубцам парапетов, напитываясь покоем от царящих в окрестностях тишины и безлюдья. Ничто не двигалось в песках, никакие призрачные охотники или похороненные воспоминания не грозили вырваться на поверхность, поскольку Кай всего лишь видел сон. Он обладал достаточно развитыми метакогнитивными способностями, чтобы осознать, что спит, и сформировать картину своего окружения с таким качеством, которое было за пределами возможностей большинства сновидцев
