Столовая башни освещалась плохо, её обстановка была аскетичной, а стены были обшиты железом. Она напомнила Каю служебные помещения на борту космического корабля. Он задался вопросом, не было ли это сходство умышленным, учитывая, где именно большинству астропатов суждено провести существенную часть своей жизни. По гулкому залу были рассеяны одинокие, погруженные в размышления люди, блуждающие пальцами по открытым книгам или добавляющие толкования новых символов в свои Онейрокритики. Кай и Афина нашли себе стол и некоторое время сидели молча.
– Итак, я иду на поправку? – спросил Кай.
– Ты уже знаешь ответ на этот вопрос, – ответила Афина. – Тебе удалось отправить послание астропату в Башне Голосов, и это выжало тебя почти досуха.
– И всё-таки это прогресс, да?
– Не набивайся на похвалу – тебе это ничего не даст, – сказала Афина. – Ты её от меня не получишь, пока твои способности восстановятся, причём полностью.
– Ты суровая женщина.
– Я реалистка, – ответила Афина. – Я знаю, что смогу спасти тебя от Полой Горы, но мне нужно, чтобы ты тоже это понимал. От тебя требуется, чтобы ты мог отсылать сообщения за пределы планеты, на космические корабли на другом конце сектора, причём ты должен передавать их без ошибок. Для последнего у тебя будет хор, но ты не хуже меня знаешь, что лучшие из нас работают в одиночку. Ты к этому готов? Я так не думаю.
Кай смущённо заёрзал на своём стуле, сознавая целиком и полностью, что Афина была права.
– Я чувствую, что мне небезопасно устремляться разумом слишком далеко в варп, – сказал он.
– Я знаю, но пока ты не начнёшь этим заниматься, ты бесполезен для Телепатика.
– Я... Я хочу, но... ты не понимаешь...
Афина подалась вперёд в своём кресле, и у Кая заныли зубы от электромагнитных полей его репульсорных платформ.
– Я не понимаю чего? Что мы идём на риск и отваживаемся смотреть в лицо тем ужасам, которые не смогли бы осмыслить даже самые героические солдаты Армии или Астартес? Что нас в любой момент могут извратить те самые силы, которые делают нас полезными? Что мы служим империи, которая без нас рухнет и при этом боится нас почти так же сильно, как врагов на наших рубежах? О, это, Кай Зулэйн, я очень хорошо себе представляю.
– Я не имел ввиду...
– Мне плевать, что ты имел ввиду, – рявкнула Афина. – Посмотри на меня: я уродская развалина, которой любой медик, заслуживающий так называться, должен был позволить умереть в тот самый момент, как он меня увидел. Но я полезна, и поэтому мне сохранили жизнь.
