К горлу Гейл подступил комок, ее тело била нервная дрожь.
— Да, это кошмар. И твоя и моя репутации будут запятнаны.
— Я не имел права так себя вести. Я сейчас уйду.
— О, Ян… — Она хотела так много сказать ему, но вместо этого смогла лишь прошептать его имя: — Ян.
В темноте он не мог видеть выражение лица Гейл, на подушке вырисовывалась лишь ее голова. Ян прекрасно помнил, какие у девушки волосы на ощупь. Помнил, какие у нее губы на вкус. Помнил каждое мгновение той ночи, когда они были вместе.
Ян еще ниже склонился к девушке, он чувствовал ее легкое дыхание на своей щеке. Как часто она дышит!
— Бедняжка! — прошептал он. — Как несправедливо.
— Да, ты прав. Жизнь несправедлива к нам обоим. Чертовски несправедлива. Самое подходящее слово для этого.
— Но почему ты вышла за него замуж, Гейл? Почему?
— Не задавай мне этот вопрос, — остановила она Яна. — Ты знаешь ответ.
— Да, я знаю. И я не стану снова его задавать. Ты конечно же права. Я один во всем виноват. Мне не стоило тебя оставлять. Нам надо было пожениться, и я должен был оставить свою службу и послать куда подальше своих родителей.
— Нет-нет, не говори так. Не нужно об этом жалеть. Ты правильно поступил. Не нужно себя корить. Ведь ты же пытался поддержать со мной связь. Твоя мать разлучила нас. Возможно, все было бы иначе.
— Да, разумеется, — с горечью в голосе сказал молодой человек.
Ее пальцы сжали его руку.
— Но я рада, что ты правильно поступил и выбрал службу. Ты пожалел бы о том, что женился на мне, поругался бы со своими родителями и потерял бы наследство своего дяди. Подумай об этом. Возможно, Лох-Касл никогда бы не стал твоим.
— Дорогая, все это не имеет никакого значения, если рядом нет тебя.
Ее сердце на мгновение замерло.
— Ты ошибаешься, Ян. Ты бы обязательно пожалел, что сделал неверный шаг. Ты, возможно, и был бы счастлив со мной, но потерял бы слишком многое. Я никогда бы не простила себе этого.
Он поднял ее руку и прикоснулся к ней губами.
— Ты очень смелая, малышка Гейл. Мне не следует так с тобой разговаривать, все равно рано или поздно это все прорвалось бы наружу. Иногда я чувствовал себя наполовину мертвым. Невыносимо думать, что ты принадлежишь Кардью.
Внутри Гейл шла борьба, она колебалась, но потом набралась мужества и сказала:
— Я должна сказать тебе правду. Я не люблю Билла. Мне только лишь показалось, что я к нему что-то испытываю, а потом вдруг все исчезло. Ты должен знать, что я не любила никого другого. Никогда. После той ночи мое сердце было разбито.
