Гейл села перед зеркалом в спальне и стала намазывать лицо кремом. Она чувствовала себя совершенно измученной после этого вечера. Ее нервы были на пределе. Мысль о том, что Билл через несколько минут войдет в комнату, заставляла Гейл сжаться в комок. Сегодня ночью ей хотелось быть одной. Она хотела лечь, закрыть глаза и постараться забыть, что сегодня приходил Ян.
И сегодня при прощании они очень вежливо пожали друг другу руки, стараясь не вызвать подозрения у Билла. Но в темных глазах Яна легко можно было прочитать все, что он пытался скрыть: горечь, разочарование, сожаление. Гейл прекрасно понимала, что он сейчас чувствовал. Девушка была потрясена, узнав, что все эти годы он любил ее. А теперь они рядом, в Эдинбурге, и каждый день ей придется слышать его имя и, возможно, видеть его. Это все только осложняло.
Гейл не узнавала себя в зеркале. Ее лицо вытянулось, осунулось и стало выглядеть значительно старше. Она расчесала волосы и снова окинула взглядом свою фигуру — стройную, грациозную в голубом халатике. Слава богу, что ни мать, ни отец, ни брат с сестрой не знают, какое с ней случилось несчастье. Все считают, что она счастлива. Пусть так и будет. Она напишет им, что у нее все в порядке.
В комнату вошел Билл в махровом халате, докуривая сигарету. Он выглядел весьма привлекательно с гладко зачесанными назад волосами и здоровым румянцем на щеках. Жизнь, по всей видимости, доставляла ему удовольствие.
— Этот парень, я имею в виду Далмиера, довольно слезливый тип, но он мой начальник. К тому же принадлежит к высшим слоям местного общества.
Гейл подобрала с пола свои чулки, сложила их и положила на стул. Затем, взглянув на Билла, тихо сказала:
— Что ты имеешь в виду, говоря, что он слезливый?
— Да так, просто несколько нервозный, артистический склад характера, я бы сказал. Много знает об истории и архитектуре Эдинбурга и все такое.
Гейл прикусила свою губу. Она еле сдержала приступ истерического смеха. Какая ирония сидеть здесь и слушать, как Билл критикует Яна. Яна, который, по ее мнению, был самым лучшим мужчиной в мире. Яна, который был таким утонченным, чувствительным. Биллу никогда таким не стать, сколь долго бы он ни прожил.
— Похоже, ты была не слишком вежлива с Далмиером. Ты даже не пригласила его к нам снова. Я же просил тебя сделать это.
— У него наверняка есть свои друзья, — в отчаянии сказала Гейл.
— Так ведь и у нас есть, — высокомерно заявил Билл. — Но мы должны подружиться с Далмиером. Для нас это очень полезно. Он пригласил меня завтра с ним в «Аперитив». Ты тоже приходи. Ведь вы знакомы, почему бы сейчас не использовать это?
