Синклер отстегнул свой ремень безопасности, а затем нагнулся к моему, так как я не пошевелилась и не последовала его примеру. Я повернула голову и посмотрела на него, и он молча взял мое лицо руками в перчатках и поцеловал меня в губы. Через мгновение я осторожно отстранила его и напомнила:
— Ты, кажется, хотел поговорить со мной?
Синклер ни капельки не смутился. Улыбнувшись и немного приподнявшись на сиденье, он запустил руку в карман.
— У меня кое-что есть для тебя…
С этими словами он вытащил маленькую коробочку и открыл ее. Блеск бриллиантов ослепил меня, мне показалось, что я вижу перед собой ночное небо в сиянии звезд.
Я почувствовала себя так, словно летела вверх тормашками вниз с крутого обрыва. После этого я не могла стоять на ногах и чувствовала себя ошалевшей. Когда ко мне вернулся дар речи, я выговорила только:
— Но, Синклер, это же не для меня.
— Разумеется, для тебя. Вот… — Он достал кольцо, небрежно бросил коробочку на приборную панель и, не успела я остановить его, взял мою левую руку и надел кольцо мне на безымянный палец. Я пыталась вырвать руку, но он крепко сжал мои пальцы, так что бриллианты до боли врезались в кожу.
— Но это не может быть для меня…
— Именно для тебя. Только для тебя.
— Синклер, нам нужно поговорить.
— Именно для этого я и привез тебя сюда.
— Нет, не об этом. О Тессе Фарадэй.
Если я думала, что это его шокирует, то я ошибалась.
— Что тебе известно о Тессе Фарадей? — спросил он снисходительным и совершенно ровным тоном.
— Мне известно, что у нее будет ребенок. От тебя.
— И откуда ты это узнала?
— В ту ночь, когда она звонила, я услышала телефон и пошла ответить на звонок к параллельному аппарату наверху. Но ты уже снял трубку, и я услышала ее, как она говорила тебе…
— Так это была ты? — В его голосе послышалось облегчение, как будто какая-то маленькая дилемма была наконец решена. — Не зря мне показалось, как кто-то положил трубку. Очень тактично с твоей стороны. Спасибо, что не стала слушать до конца.
— Но что ты собираешься с этим делать?
— Делать? Ничего.
— Но эта девушка беременна от тебя!
— Дорогая Джейни, мы не знаем, точно ли это мой ребенок.
— Но он может быть твоим.
— О, конечно, может быть. Но это еще не значит, что он мой. А я не собираюсь брать на себя ответственность за неосторожность другого мужчины.
Я подумала о Тессе Фарадей, и перед моими глазами возник ее образ. Веселая и милая девушка с фотографии, которая стояла в обнимку с Синклером. Успешная, преданная своему делу лыжница. Молодая женщина, избравшая свой путь и получившая признание; обедающая в «Конноте» с моей бабушкой. «Очаровательная» — так охарактеризовала ее бабушка, а она редко ошибалась в людях. Ничто из этого не согласовывалось с тем впечатлением о ней, которое Синклер старался мне навязать.
