— Значит, моя бабушка никогда там не жила?
— Думаю, жила год или два и, вероятно, в самых ужасных условиях. Но когда ее муж умер, она переехала сюда, купила «Элви» и здесь вырастила своих детей.
— Значит… — начала я и осеклась. Я никогда особенно не задумывалась об этом и принимала как должное тот факт, что после смерти мужа бабушка осталась если и не богатой вдовой, то определенно хорошо обеспеченной. Но оказалось, что это было совсем не так. «Элви», как и все в нем, было куплено за счет ее собственного наследства и принадлежало целиком и полностью ей. И получалось, что все это не имело никакого отношения к отцу Эйлвина.
Дэвид выжидающе смотрел на меня.
— Значит что? — напомнил он наконец.
— Ничего. — Я смутилась. Вопрос денег всегда заставлял меня испытывать дискомфорт — черта, которую я унаследовала от своего отца, — и я поспешила сменить тему. — Кстати, откуда вы столько знаете обо всех этих людях?
— Я же веду дела семьи.
— А… Ясно.
Дэвид закрыл альбом с фотографиями.
— Вероятно, нам лучше убрать все это на место…
— Да, конечно. И Дэвид… Я не хочу, чтобы бабушка узнала, что я задавала вам все эти вопросы.
— Я не скажу ей ни слова.
Мы положили альбомы и фотокарточки туда, откуда их достали, и задвинули ящик. Я поставила столик на прежнее место, а затем направилась к камину, нашла сигарету и прикурила ее от щепки. Распрямившись, я обнаружила, что Дэвид смотрит на меня. Ни с того ни с сего он сказал:
— Вы выглядите очень красивой. Шотландия явно идет вам на пользу.
— Спасибо, — ответила я.
Именно так хорошо воспитанные американские девушки должны отвечать, когда им делают комплимент. (Англичанки говорят нечто вроде: «О, не правда, я выгляжу просто ужасно», или «Как вы можете говорить, что вам нравится это платье? Оно же отвратительно», — что, я уверена, может отбить у людей всякую охоту говорить комплименты.)
И потом, внезапно застеснявшись и желая поскорее перевести разговор на другую тему, я предложила приготовить ему какой-нибудь напиток, а Дэвид сказал, что в Шотландии напитки не готовят, а разливают.
— Только не мартини, — возразила я. — Ты не можешь налить мартини, пока не приготовил его. Это же очевидно.
— Да, здесь вы правы. Хотите мартини?
Я задумалась.
— А вы знаете, как его готовить?
— Смею надеяться.
— Мой отец говорит, что только два человека во всей Британии могут приготовить настоящий мартини, и он — один из них.
— Тогда я, должно быть, второй. — Дэвид подошел к столику и засуетился над бутылками, льдом и лимонной цедрой. — Чем вы сегодня занимались?
