— Я боялась, что ты не сможешь оставить его одного.
— Я и не оставила бы его… — Нагнувшись, я подобрала с земли опавший кленовый лист и стала рвать его на мелкие кусочки. — Но он теперь не один.
Бабушка снова посмотрела на меня искоса.
— Не один?
Я печально посмотрела на нее. Она всегда придерживалась высоких нравственных принципов, но никогда не строила из себя святошу.
— Линда Лэнсинг. Актриса. И его нынешняя подружка.
— Ясно, — помолчав, ответила бабушка.
— Нет, не думаю, что тебе ясно. Но она мне нравится, к тому же она за ним будет присматривать… Во всяком случае, пока я не вернусь.
— Не понимаю, — сказала бабушка, — почему он до сих пор не женился снова.
— Вероятно, потому, что он не задерживался ни в одном месте достаточно долго для того, чтобы объявить о предстоящем браке.
— Неужели он совсем не думает о твоем будущем? Ведь из-за него у тебя нет возможности уехать, вернуться сюда, в Шотландию, и увидеться со всеми нами, или построить какую-нибудь карьеру.
— Я не хочу никакой карьеры.
— Но в наше время каждая девушка должна быть способна сама о себе позаботиться.
На это я сказала, что меня вполне устраивает то, как обо мне заботится отец, а бабушка заявила, что я такая же упрямая, как и он, и спросила, разве нет никакого занятия, к которому у меня лежит душа.
Я глубоко задумалась, но смогла вспомнить только то, как в восемь лет хотела пойти в цирк и ухаживать там за верблюдами. Я подумала, что бабушка вряд ли такое оценит, поэтому сказала:
— Да вроде нет.
— О, бедная моя Джейн.
Я почувствовала в этих ее словах некий упрек в адрес отца и поспешила за него заступиться:
— И вовсе я не бедная. Я не ощущаю, что мне чего-то не хватало. — Но тут же добавила, чтобы смягчить свои слова: — Кроме разве что «Элви». Мне действительно очень не хватало «Элви». И тебя. И всего этого.
Бабушка никак не ответила. Я бросила порванный кленовый листок и нагнулась за другим. Затем произнесла, собравшись с духом:
— Дэвид Стюарт рассказал мне о дяде Эйлвине. Я ничего не говорила Синклеру… Но… Мне жаль… Я имею в виду, что он был так далеко и все это.
— Да, — сказала бабушка. Ее голос ничего не выражал. — Но ведь он сам это выбрал… Жить в Канаде и в конце концов умереть там. Понимаешь, «Элви» никогда для него много не значило. Эйлвин был неусидчивым человеком. Ему всегда нужно было общаться с огромным количеством разных людей. Он любил разнообразие во всем, что делал. А «Элви» — не самое подходящее с этой точки зрения место.
