Он замолчал, а его собеседница, блуждая взглядом где-то вдали, как если бы на нее снизошло озарение, заявила убежденно, как апостол:
— Сын мой не умер, Себастьян, я в этом уверена, у меня предчувствие, а материнские предчувствия не обманывают. Мой сын исчез с фермы, где ты его оставил… Значит, мальчика похитил чужой муж… Значит, он в его власти… Я боялась этого, но еще несколько минут назад не смела в это поверить; теперь же у меня нет сомнений — мои собственные доказательства совпадают с датой исчезновения Юбера, указанной в письме.
— А что тебе известно? — спросил Себастьян.
Амели удовлетворенно вздохнула и, трепеща от радости, заговорила:
— Вот уже двое суток я подслушиваю под дверью и шпионю на половине моего мужа, у потайных покоев, доступ куда мне закрыт; я слышала, как он с кем-то разговаривает, и этот кто-то говорит голосом юным, звонким и нежным, это детский голос, этот кто-то щебечет и чирикает, как щебетал и чирикал малыш Юбер!
Амели бросилась судье на шею, обвила ее руками.
— О, — шептала она, — какой решительной и смелой буду я теперь, я вновь обрела возлюбленного и вместе с ним отыщу ребенка, рожденного нашей любовью… Говорю тебе, Себастьян, Поль Дро — подлец, он держит взаперти мое дитя, наше дитя; намерения его мне неизвестны, но они меня пугают; и еще я скажу тебе, вот ты — его отец и я — его мать, когда мы соединим наши усилия, мы оба станем так сильны, что никто в целом мире не сможет помешать нам найти и вызволить из беды нашего сына!
Глава двенадцатая
ПРИЗНАНИЕ ПРОФЕССОРА ДРО
— Вам лучше?
Больная, к которой обратился доктор Дро, в ответ не произнесла ни звука, лишь губы ее слегка дрогнули и на миг опустились веки с длинными шелковистыми ресницами, прикрыв широко раскрытые глаза.
Это значило «да», и доктор остался доволен. Он улыбнулся и вполголоса обратился к больной:
— Я так ждал, когда вас станет полегче, и очень рад узнать об этом от вас самой.
Показав пальцем на плечо больной, которая неподвижно вытянулась на маленькой железной кровати, он поинтересовался:
— А там все еще больно?
Было по-прежнему тихо, но Поль Дро отлично понял, что ответила его собеседница.
Опять губы ее слегка дрогнули, потом она трижды закрыла и открыла глаза.
Профессор принялся утешать ее:
— Не стоит отчаиваться, рубцевание идет нормально, а боль надо перетерпеть — ведь это лучшее доказательство того, что дело пошло на поправку.
Врач задержался подле больной дольше обычного, он взглянул на часы — время бежало.
