С трудом подавляя снедавшее его тревожное волнение, доктор изобразил слабое подобие улыбки:
— Неужто, Амели, я приучил вас ко лжи и неточности? Раз я говорю вам, что через несколько минут, не позже, чем через четверть часа, буду дома, значит, я так и сделаю.
На сей раз жена отошла в сторону, позволив ему пройти.
Говорил профессор энергично и сухо, что обычно было ему совсем не свойственно.
К тому же супруги были не одни. Пока профессор втолковывал жене, где и как они встретятся, в приемной — без церемоний, не постучав — появилась еще одна особа.
Это была Даниэль, которая, поклонившись Амели Дро, обратилась к профессору:
— Со стариком номер 7 из павильона «А» опять случился удар; сейчас он вне опасности, но просит, чтобы вы пришли взглянуть на него, господин профессор, я взяла на себя смелость пообещать ему…
Доктор не стал ей перечить.
— Хорошо, — сказал он, — я сейчас же иду к нему.
— А еще та дама, что поступила позавчера, — продолжала мадемуазель Даниэль. — Ее все время лихорадит, мне это совсем не нравится. Если бы вы посмотрели и ее тоже…
— Я поднимусь к ней перед обедом.
Поль Дро сделал медсестре знак удалиться и опять остался наедине с женой.
Стараясь казаться спокойным, изо всех сил сдерживая нервную дрожь, хирург заговорил вновь:
— Прошу вас, Амели, поднимитесь в нашу квартиру, вам не место среди больных. В лечебнице я прежде всего хирург, а не частное лицо, — добавил он, поясняя свою мысль.
Вдали часы пробили шесть, Амели отсчитывала удары.
— Надеюсь, что, несмотря на вашу занятость, вы выкроите для меня время не позже половины седьмого, — отвечала она. — Я буду ждать вас в будуаре.
Не говоря ни слова, муж утвердительно кивнул ей, и Амели с достоинством удалилась.
Она решила не идти через сад и направилась к правому крылу лечебницы, своего рода небольшой внутренней галерее, которая тянулась с задней стороны дома через весь парк и соединялась с высоким восьмиэтажным зданием, примыкавшим к обширному строению, где Поль Дро принимал больных.
В четвертом этаже этого дома профессор с супругой занимали просторную квартиру, роскошное убранство которой дополнялось электрическим освещением.
Правда, самого доктора застать там было непросто; уходил он с рассветом — такова профессия врача, а если и забегал перекусить, что случалось не часто, то всегда как-то наспех, под вечный трезвон телефона и электрических звонков.
В отличие от мужа, Амели вела очень размеренный образ жизни.
Эта миниатюрная женщина любила принимать гостей, подолгу шептаться с близкими подругами; днем она почти нигде не бывала.
