— Болван, ты что, ничего не понял? Эта дама — жена того господина.
Перузен, который и впрямь ни о чем не догадывался, в изумлении вытаращил глаза.
Запечатленные на фотографии позы влюбленной парочки служили отличным аргументом, позволяющим требовать развода.
Снимки были сделаны либо в Булонском лесу, либо в пустынных улочках Нейи. На одном из них влюбленные — а по-другому их и не назовешь — садились в фиакр, на другом, минутой позже — ехали шагом, опустив шторки.
Попадались фотографии, на которых сквозь густую листву можно было разглядеть, как влюбленные нежно целуются.
Точно оцепенев, молодая дама в отчаянии перебирала свидетельства обрушившегося на нее несчастья; волнение и горечь неожиданно обернулись гневом.
— Мэтр Тирло, — заговорила она трепещущим голосом, — не скрою, что, обратившись к вам, я располагала только подозрениями и не верила в бесчестность супруга… Теперь я получила неоспоримые доказательства; сомнений нет — он подло обманывал меня! Поэтому я немедленно прошу… я требую развода. О да! Чтобы получить его, я готова на все… А главное, мэтр Тирло, я хочу получить развод как можно скорее… Отныне, до тех пор, пока с этим не будет покончено, моя жизнь мне отвратительна… Скажите, сударь, когда я получу развод?
Мэтр Тирло раскрыл записную книжку и медленно стал ее перелистывать.
— Бракоразводный процесс, — заверил он, — один из самых непродолжительных, но все же судебным органам потребуется какое-то время, чтобы собрать все нужные сведения… Надеюсь, сударыня, что примирительное производство займет не больше недели, после чего, недели через три, надо думать, уже будем иметь решение суда, особенно, если ваш муж в судебное заседание не явится.
Мэтр Тирло продолжал объяснять что-то еще, но молодая дама его больше не слушала. Нервным движением она опустила вуалетку, надела перчатки, которые сняла, чтобы посмотреть фотографии, не без труда отыскала сумочку, потом, едва заметно кивнув мэтру Тирло и бросив уничтожающий взгляд на Налорня и Перузена, метнулась к выходу.
Очутившись на улице Сент-Оноре, она быстро пошла вперед, сверкая полными ярости глазами и приговаривая:
— Господи, какая низость… Так подло обманывать, и кого — меня! Не поймешь этих мужчин… Уж ему-то чего недоставало?
Запыхавшись от быстрой ходьбы, она говорила сама с собой:
— Я знала… конечно же, я обо всем знала, была в этом уверена. На такие вещи у женщин особое чутье, но когда узнаешь обо всем от других, трудно остаться спокойной.
