— Осталось достать всего четыреста сорок тысяч — сказал он, тоже сделал акцент на слове «всего», и прищелкнул пальцами, словно желая показать, что раздобыть подобную сумму — сущий пустяк и что он ручается сладить дело еще до наступления вечера.
Не успел Миньяс сунуть чек в бумажник, а бумажник во внутренний карман сюртука, как он счел неприятный разговор исчерпанным.
— Кстати, Дро, — сказал он, — вас ожидает еще один визит; идя сюда, я столкнулся на авеню Гранд-Арме с нашим приятелем Педро Коралесом — я с ним познакомился в клубе. Я знаю, что он направляется к вам и что…
Доктор не дал ему закончить. Узнав, что Педро Коралес собирается нанести ему визит, Поль Дро так и подскочил на стуле:
— Сюда идет Педро Коралес? — воскликнул он. — Хочет меня видеть?.. Быть того не может… Да как он смеет!
— А почему бы и нет? — с искренним удивлением поинтересовался Миньяс.
Резким движением Поль Дро приблизился к своему собеседнику.
— Потому что, — ответил он, — раз Коралес смеет придти ко мне, значит, он действует как сообщник, идущий напомнить о его обязанностях другому сообщнику. Этот тип обращается со мной, как с равным… Миньяс, я не потерплю больше такого оскорбления…
Дро еще не кончил говорить, а Миньяс уже звонко расхохотался. Кое-как совладав со своей неуместной веселостью, греческий финансист воскликнул:
— Честное слов, Дро, вы становитесь неисправимым ригористом… Что за мысли, приятель, чистое безумие… Педро Коралес — славный малый, может, он что и не так сказал, зато расплатился с вами по-царски. Сейчас, когда у нас затруднения с уплатой долга, не время ссориться с таким богатым человеком… Дружище Дро, будьте же похитрее. Сию минуту придет Педро Коралес, и я прошу вас не только принять его, но и быть с ним полюбезнее.
Миньяс говорил решительно, властно, и профессор смутился:
— Это что же — приказ?
Миньяс и бровью не повел.
— Да нет, просто я позволил себе дать вам совет.
Как ни в чем не бывало, Миньяс продолжил:
— Послушайте, Дро, вы ведете себя неразумно; хотите вы работать над главным делом вашей жизни, то бишь работать для вашей любви, да или нет?
Миньяс не счел нужным что-либо уточнять, но, говоря так, он глаз не спускал с профессора. Дро понял, на что намекал Миньяс, и глухо вымолвил:
— Да, разумеется, я хотел бы этого, я отдал бы свою жизнь за…
— Понятно, но разве для достижения этой цели вам не понадобятся деньги?
— Понадобятся, — согласился Поль Дро, — я должен любой ценой остаться директором этой лечебницы.
