Неожиданно, заглянув в глаза тому, кто отныне был для него единственным близким человеком, судья спросил:
— Если бы я доверил тебе секретное поручение, если бы я посвятил тебя в страшную, ужасающую тайну одного интимного дела, смею ли я рассчитывать, что сегодняшний Мариус остался для Себастьяна Перрона таким же, каким был маленький Мариус для маленького Себа тридцать лет назад…
Судья так разволновался, что и внимания не обратил на странную гримасу удовлетворения, исказившую лицо его собеседника.
Казалось, тот ожидал этой просьбы и теперь испытывал огромную радость, которую всеми силами пытался скрыть.
Он ответил:
— Ты можешь рассчитывать на меня, Себ, как на самого себя.
Мужчины собирались продолжить беседу, но тут в кабинет вошел судебный исполнитель.
— Господин председатель, судебное заседание должно было начаться десять минут назад, — сказал он, — я пришел узнать у господина председателя…
— Верно, — перебил его Себастьян Перрон, — я начисто забыл об этом.
Он горячо сжал обе руки человека, о котором ему доложили под столь компрометирующим псевдонимом Немо, и на прощание сказал ему:
— До вечера… Зайди за мной, хотя нет, подожди меня, мы побеседуем сразу после заседания… ибо дело не терпит отлагательств; поистине, тебя посылает само небо; когда ты все узнаешь, ты поймешь, что я прав: нельзя терять ни минуты.
Судья поспешил на судебное заседание, которое в тот день должно было продлиться недолго, а собеседник его уселся в кресло и мирно погрузился в газету.
Правда, вскоре он отложил газету и принялся потирать руки — как человек, только что одержавший великую победу.
Посетитель, которого не пугало двухчасовое ожидание судьи и который расположился в его кабинете, как в завоеванной крепости, был не кем иным как санитаром Клодом из лечебницы Поля Дро; следуя указаниям старого Кельдермана, он слегка подгримировался и постарался придать себе внешность, какую в сорок лет имел бы Мариус, исчезнувший двадцать лет назад.
Какую же цель преследовал этот подозрительный санитар Клод, настойчиво рекомендованный хирургу Дро загадочным господином Миньясом, Клод, явившийся к председателю судебной палаты Себастьяну Перрону в облике друга его детства Мариуса?
