Большими шагами Себастьян Перрон пересек вестибюль Дворца правосудия, прошел вдоль пустынной в столь ранний час Торговой галереи, свернул в длинный, узкий коридор и поднялся на нужный ему этаж.
Порывистым движением судья распахнул дверь своего кабинета.
Все было как всегда. Ничто не изменилось там с того дня, как в этом ничем не примечательном помещении обосновался Себастьян Перрон: скромная обстановка, никаких особых удобств — обычный кабинет обычного государственного служащего.
В папках желтели бумаги, пахло пылью, но стоило Себастьяну Перрону открыть дверь, как у него возникло ощущение, будто в эту небольшую комнату вторглось нечто огромное, гигантское, чудовищное — неотвратимый рок стоял у него на пути, угрожал скандалом, готов был повергнуть его к своим ногам, разрушить его жизнь, лишить чести.
— О боже! — простонал Себастьян Перрон и со всего маху швырнул на стол портфель. — Декорации те же, но пьесу играют другую. Вчера еще я был счастлив, спокоен, а сегодня все мое существование поставлено под вопрос, впереди неизвестность и готовиться надо к худшему.
С унылым видом судья устроился за столом — тем самым столом, сидя за которым испытал он пронзительную боль, когда перед ним неожиданно предстала бывшая его любовница и тот, кого закон считал отцом оплакиваемого им сына.
Вот кресло, в котором сидел Жюв, когда он рассказывал ему историю своих злоключений.
Судья глубоко вздохнул.
— Пора браться за дело, работа — лучший способ забыться.
Бедняга раскрыл какую-то папку, принялся рыться в ворохе бумаг, пытаясь вникнуть в дело, которое волей-неволей должен был распутывать.
Увы! Какое ему было дело до чужой драмы, до жестокостей и невзгод чьей-то незнакомой жизни?
Судья никак не мог вникнуть в лежавшие перед ним страницы, мысли его витали далеко, беспрестанно возвращались к свалившимся на него несчастьям; он думал об исчезнувшем сыне Юбере — где он? утонул? умер? — о бывшей любовнице, ставшей женой другого, о сыщике Жюве, которому доверил тайные свои секреты — Жюв разыскивал тело его сына, был посвящен в интимную драму его жизни.
Так прошел целый час; но вот едва слышно в дверь дважды стукнули; судья вздрогнул и оторвался от бумаг:
— Войдите!
Вошел судебный исполнитель; старик давно знал Себастьяна Перрона и был ему предан.
— В чем дело? — просил судья.
— С господином судьей желает поговорить некий господин, — почтительно отвечал судебный исполнитель.
— Он предъявил свою визитную карточку?
