Сии запоздалые восхваления Жюв пропустил мимо ушей. Он задумался.
Казалось, и впрямь ему помогал его величество случай — сыщик из сыщиков, тот самый случай, который в конце концов всегда принимает сторону истины.
Хоть в рассказе крестьянина многое было неясным, он содержал ценные сведения, которые Жюв пытался свести воедино.
— Из Парижа прибыл таинственный незнакомец, якобы затем, чтобы повидать мэра. Этот незнакомец появился в субботу, а в понедельник исчез ребенок. Незнакомец не хотел, чтобы его узнали. Возница, человек бесхитростный, это заметил. Ну что ж! По правде сказать — недурно!
Жюв высадился у мэрии. Это небольшое кокетливое строение белого цвета составляло гордость коммуны, его возвели совсем недавно, чтобы доставить удовольствие лично мэру, который вечно возмущался неудобством прежней ратуши.
Жюв проник в вестибюль, выбеленный известкой, обнаружил там, как ему показалось, консьержку — пожилую женщину, ощипывавшую гусей; он снял шляпу и осведомился:
— Могу я видеть господина мэра?
— Может, и да, — отвечала старуха.
— Он у себя? — не отступал Жюв.
— Может, и так.
По всему было видно — старуха не хотела неприятностей. Жюв упорствовал:
— А где живет он, не скажете?
— Да рядом.
Это могло означать что угодно, и Жюв решил, что так и будет топтаться на месте.
К счастью, он вспомнил, что находится в Нормандии и что в Нормандии можно легко разговорить самых упрямых старух.
Вынув из кармана монету в сорок су, Жюв протянул ее той, что ощипывала гусей.
— Так отведите меня к нему, любезнейшая.
Старуха просияла улыбкой.
— Сию минуту, уважаемый сударь, присаживайтесь.
Она отбросила гуся в сторону, подбежала к лестнице и что было мочи крикнула:
— Жозеф! Эй, Жозеф! Поди-ка сюда, сынуля, тебя спрашивает какой-то господин!
Застучали сабо, и Жюв догадался, что Жозеф спускается; старуха пояснила:
— Вот и порядок. Господин мэр — это и есть сын мой, Жозеф. Повезло вам, что вы на меня напали.
Только собрался Жюв подивиться на старую женщину, которая, как ни в чем не бывало, ощипывала гусей в вестибюле мэрии, а сына своего почтительно величала господин мэр, как перед ним уже стоял главный представитель власти Тилли.
Это был крупный нормандец с веснушчатым лицом, густыми, спутанными на затылке волосами; одет он был, как одеваются фермеры: просторная крахмальная блуза доходила почти до самых сабо — покрытых лаком, украшенных золочеными гвоздиками; своими сабо мэр гордился особо.
Несмотря на грубоватую внешность, мэр, судя по всему, был хитрой бестией.
